– Бррр, – сказал Пайкел, качая головой.  Джарлакс не совсем понял, хотел ли он сказать «нет», и он не был уверен в заклинании или в его продолжительности, то ли он имел в виду, что Киммуриэль не скажет «бррр».

Громф фыркнул, а Киммуриэль покачал головой и вздохнул.

– Пойдем, маленький дворф, – сказал Громф, злобно ухмыляясь Джарлаксу и Киммуриэлю, напоминая им, что для него все это было лишь игрой, и взял Пайкела за руку и повел его обратно в башню.

– Что ж, это обнадеживает, – проворчал Киммуриэль.

– Дворфы клянутся, что он могуществен, – ответил Джарлакс. – Но я не уверен, что он только что сделал.

– Он наложил заклинание, как ты и просил, – ответил Киммуриэль. – По крайней мере, он так считает.

Джарлакс посмотрел на него с любопытством.

– Ты же не думал, что я рискну отправиться на ледяной север без защиты из-за слов – которые никто даже не может понять! – зеленобородого дворфа, который воображает себя друидом, не так ли?

– Дурридом, – поправил Джарлакс.

– Что?

– Не бери в голову. Это не имеет значения. Давай-ка займемся подготовкой сигнального маяка для телепортации Громфа.

Он шагнул к Киммуриэлю и вызвал мысленно образ. Сосредоточившись на нем он впустил Киммуриэля в свой разум, чтобы тот смог увидеть его так же ясно, как Джарлакс запомнил.

Мгновение спустя мир начал проноситься мимо них. День, казалось, превратился в ночь, и пара вышла из псионического портала Киммуриэля в ледяной каньон с высокими стенами, перед которыми было разбросано несколько ледяных куполообразных сооружений.

– Тебе холодно?

Киммуриэль пожал плечами, обдумал это и покачал головой.

– Хехехе, – Джарлакс рассмеялся в своей лучшей имитации Пайкела. – Дуррид!

– Я оставлю тебя здесь навсегда, – предупредил Киммуриэль неугомонного наемника.

– Они ушли, – сказала Пенелопа Гарпелл, указывая на область перед Главной Башней, где Джарлакс и Киммуриэль растворились в небытии. Она стояла с Вульфгаром и Даб'ней, когда Аззудонна, Бренор и Реджис приблизились. Затем все последовали за ней, чтобы увидеть, по крайней мере, конец исчезновения.

– Я не понимаю, – произнесла Аззудонна. Ее акцент сохранился, но слова она свободно произносила на Общем благодаря заклинанию, наложенному Пенелопой.