Дверь открыл Николай Филиппович.

— О, проходи, Сергей, — старик пожал мне руку и посторонился, пропуская внутрь. — Алиса ещё на работе, вернётся часика через два. Заходи, у меня как раз чайник закипел.

Сегодня прям Международный Чайный День.

— Как вы тут поживаете? — поинтересовался я, когда мы устроились за столиком с кружками в руках. — Не мешают эти упыри?

— Смотрят косо, — признал Николай Филиппович, — но трогать не трогают.

— Это хорошо, — я удовлетворённо кивнул. — У меня интересные новости для вас. Надеюсь, что интересные.

— Вот как… Ну, я это понял сразу, как ты вошёл.

Я насторожился.

— Правда?

— Конечно. Ты совсем не умеешь ставить эмпатические блоки. Да и мысленные, признаться, тоже… но я уважительно отношусь к вербальным потокам, сынок.

Разговор обещает быть интересным.

— Получается… — осторожно начал я, — вы одарённый, Николай Филиппович? Телепат?

— Эмпат, — мягко поправил меня старик. — Но, знаешь ли, эти способности идут рука об руку. Я развился до поверхностного считывания мыслей, если человек их не скрывает сознательно. Транслировать не могу, уж извини.

— Да чего тут извиняться. И Алиса… может меня читать?

Старик вздохнул:

— Нет. Не может. Её мать не обладала Даром, так что гены не передались. Я бы мог, наверное, отдать девочку в лицей Орла, но… Её никогда не интересовала клановая служба. Да и нравы там… сам знаешь какие.

— А без крутых учителей из «нулёвки» не выйти, — догадался я.

— Верно, — грустно улыбается собеседник. — Когда меня выперли из рода за связь с простолюдинкой, мы едва сводили концы с концами. А потом ещё и жена заболела…

Продолжать дальше не требовалось. Если мать не живёт с Алисой, значит, она не выкарабкалась. Бедность сужает границы возможного.

— Но вы обладаете Даром, — вспомнил я. — И… умеете ставить блоки?