— Знаешь, — спокойно сказал Иван Иванович. — Нам ведь даже не нужно твоё согласие. Сделаешь шаг не в ту сторону — и окажешься в канаве без копейки. Даже в карты играть будет не на что. Имей это в виду. Вот, держи пока.

Он протянул виконту тонкую пачку купюр, небрежно перетянутую банковской резинкой.

— Здесь пять тысяч. Это тебе на первое время.

* * *

Утром меня разбудил крик петуха. Я потянулся, открыл глаза и увидел заспанную физиономию Сеньки.

Мы ночевали в его комнате на чердаке. Пока я блаженствовал в ванне, Сенька и Казимир притащили на чердак раскладушку, а Марта застелила её свежим бельём.

Синяк под глазом у Сеньки уже начал желтеть, но веко оставалось красным и припухшим.

— Кто тебе в глаз дал? — спросил я Сеньку.

— Да, неважно. Потом расскажу. Пошли завтракать!

Мастер Казимир уже сидел за столом. Марта принесла блюдо с картофельными оладьями и жареными колбасками и большой кофейник.

— Долго спите, — хмыкнул Казимир, наливая себе кофе. — Сенька! Подвяжешь помидоры, польёшь капусту. Пять вёдер на грядку, не меньше! Костя! Вот тебе деньги.

Казимир вытащил из кармана кожаный бумажник.

— Сгоняйте на Сенькином драндулете в магазин, купишь себе одежду.

— А ты куда? — заинтересовался Сенька.

— Я во дворец, — начал Казимир, но оборвал себя на полуслове. — Я уеду по важному делу. Вернусь вечером.

— А мне чем заняться? — спросил я, макая поджаристую оладью в густую сметану.

— Сейчас покажу, — кивнул Казимир.

Пока он, не спеша, допивал кофе, я торопливо закинул в себя с десяток оладий, закусил их колбасками и в два глотка осушил стакан вишнёвого сока.

То есть, я думал, что он вишнёвый, но сок оказался свекольным.

— Тьфу! — поморщился я. — Что за дрянь?