- Нет, мне это просто снится...

Зажмурив глаза, она беспомощно замычала в сгиб локтя, готовясь умереть в любой миг. Но леопард прошел мимо, не обращая на нее никакого внимания, и вскоре все затихло. Дождь опять прекратился, и опять ненадолго.

Неуютная темнота ночи встретила очнувшуюся гостью в своем лесу тихими шорохами, шелестом листьев папоротника, стуком бамбуковых стволов. Где-то неподалеку раздались неприятные чавкающие звуки, кто-то или что-то утробно пыхтело, причмокивая. Как будто ело.

Сердце колотилось в горле, и предприняв еще одну попытку, она все же поползла в сторону. Сначала по-пластунски, потом, почувствовав, наконец, ноющие мышцы и суставы, на карачках.

Прочь. Прочь от этого жуткого звука. Инстинкт самосохранения дуром кричал что отсюда надо уходить, и что совсем этот кошмар не похож на обычный сон. А значит это "что-то" вполне может перекусить и ею.

Через какое-то время удалось подняться на ноги. Они дрожали и почти не слушались хозяйку, и она чувствовала себя новорожденным олененком, который только учится ходить.

Над головой снова промелькнула большая тень, заслонившая потемневшее небо, но так же быстро исчезла, обдав остывающим потоком воздуха. Показалось, будто похоже на птицу.

Раздался ударивший по барабанным перепонкам стрекот насекомых, но такой громкий, словно ночные насекомые тоже были большими.

- Это не может быть правдой, - жалко прошептала гостья, растерянно оглядываясь. Куда идти она не имела ни малейшего представления.

Стемнело быстро, не видно не зги. Страх заполонил каждую клеточку тела.

Напряженно вглядываясь в неприветливую чащу леса, она отошла подальше от пения насекомых и, когда звук стал более-менее приглушенным, не придумала ничего лучше, кроме как забраться на извилистое дерево, цепляясь за лиану. С трудом, но у нее получилось. Там она просто легла на широкое разветвление, уставшая, голодная и замерзшая. От чувства голода даже страх ее притупился.

На ней была неудобная одежда - длинное платье с подолом-куполом, вычурное, богато расшитое шелковыми нитями, но от грязи и сырости быстро превратившееся в лохмотья, неприятно липло к телу. Кружева и оборки на груди оторвались, повисли тряпками. На ногах, помимо подранных чулок, - кожаные ботиночки, теперь в них неприятно хлюпала вода, ноги то ли вспрели, то ли замерзли - не понять. Голова тяжелая от большого мотка спутанных волос.

Распустив волосы и избавив голову от острых шпилек, она с удивлением увидела, что влажная копна рухнула вниз на колени. Выпрямившись, обнаружила что волосы достают до середины бедер. Они были мокрыми и тяжелыми, сильно мешали. Шея от них мерзла. Скрутив их в толстый узел на затылке, она снова заколола шпильки обратно. Кожа головы тут же зазудела.