Отряд не произнёс ни звука.
Город кончился и пошли по «железке». Вскоре показалась будка. Здесь согласно приказу, отряд должен остановиться, пропустить армию и двигаться в арьергарде.
Вскоре мимо будки по снежной дороге пошла отступающая, потрёпанная армия. Впереди главных сил, с вещмешком за спиной, Тоха узнал Корнилова. Генерал идёт, чуть прихрамывая.
Строевые части прошли быстро, но обоз… бесконечен.
Плетутся какие-то подводы с бабами и с вещами. На одной подводе попаданец увидел швейную машинку, из другой торчал рупор граммофона. Куча узлов, чемоданов, ящиков. Народ драпает из Ростова вместе с армией. Одни подводы застревают, другие их с удовольствием обгоняют.
— Проклятье, — злиться стоящий рядом Зарецкий, — когда ж они кончатся? Везут никому не нужное барахло. Скоро рассвет. Большевики займут город и бросятся в погоню. Нас всего восемьдесят штыков. Не сдержим.
Тоха не ответил. А что говорить? И так всё ясно.
Наконец обоз закончился. Отряд отходит в станицу Александровскую. В Ростове раздалась беспорядочная стрельба, долетело громовое «Ура!».
Рассветает. В станице встретились казачьи патрули. Казаки встревожены. Не успели остановиться, вестовой казак принёс бумагу от местного атамана.
Симановский приказал двигаться дальше. На Аксай.
По цепочке передали — атаман потребовал немедленно уйти. Казаки не хотят воевать в станице.
Вот и Аксай. Уже совсем светло. Симановский приказывает расположиться по хатам. Опять спать на полу. В хату вошёл начальник отряда и поинтересовался:
— Как разместились?
— Нормально, господин полковник, — за всех ответил Тоха.
Тут в комнату вошёл казак в сопровождении офицера и протянул бумагу полковнику. Тот развернул листок и прочитал. Лицо начальника отряда побагровело.
— Передайте атаману, — едва сдерживая ярость, проговорил Симановский, — мы не куда не уйдём. Моим людям требуется отдых. Если попытаетесь на нас напасть, вызову артиллерию и смету к чёртовой матери всю станицу.
Казак недовольный вышел.