— Значит, отпустил, — тихо спросил Роман и, как показалось Тохе, облегчённо вздохнул.
— Отпустил. А ты бы не отпустил?
— Молодец. Только не говори никому.
* * *
За месяц Тоха втянулся в походную жизнь. Четырнадцатого февраля вышли из Ольгинской, и первая серьёзная стычка красными произошла у села Лежанка, через неделю после выхода из станицы, двадцать первого. До этого стычки были небольшими. Конные отряды издалека обстреляют и всё.
У Лежанки превосходящие силы красных встретили плотным, но не умелым огнём. Марковский полк пошёл в атаку первым.
Что поразило попаданца, полк потерял в бою лишь троих убитыми. При этом в самой станице валялись около пятисот вражеских трупов.
Там снова отличился Крамской. Сначала с каким-то хорунжим убили пленного австрийца, что работал в селе (их там было человек пятнадцать). У мужика на пальце подпоручик увидел золотое кольцо, и поскольку оно не снималось, сбегал за ножом и отрезал у трупа палец. Кольцо оказалось медное. Крамской потом долго матерился, а Тоха тихо злорадствовал.
Уж не говоря о том, когда сразу после боя взяли около шестидесяти пленных и подполковник Неженцев вызвал желающих на расстрел, Крамской с охотой согласился. Пошёл и Маркин, чем удивил Тоху. Потом студент сказал:
— Откуда я знаю, может эти твари моих в Таганроге убивали…
Корнилов рвётся к Екатеринодару. На кубанской земле их встречали по-разному. Где-то тепло, где-то прохладно. Но такой враждебности, как на Дону, не было. В одной станице большевики устроили грабёж, и всех, кто попытался воспрепятствовать, убивали. Понятное дело, местные встретили Добровольческую армию с радостью. Но оставаться более чем на два дня добровольцы не могли.
Так шли по кубанской земле, местами в проталинах, местами в снегу, покрытом тонкой корочкой льда, от хутора к хутору, от станицы к станице.
Несмотря на то, что Тоха был в полку Маркова, ему практически не удалось поучаствовать в жёстких боях. Небольшие перестрелки или вроде того боя у Лежанки, можно не считать.
В бою у Березанской погиб красавец-мингрел князь Чичуа, с кем попаданец успел сдружиться, не считая Сергея Зарецкого и подполковника Рощина, Алексея Викентьевича.
Большие потери добровольцы понесли третьего марта в бою у хутора Выселки. Там дрался корниловский полк и партизаны генерала Богаевского. Марковцы и обоз двинулись на хутор Журавский. При штурме Выселок разрывом шрапнели убило Рощина. Подполковника нашпиговало десятком стальных шариков.