– Я тоже слышал об этом аттракционе, – добавил Охара. – Младшая моя сходила в балаган, и вернулась такая довольная – аж сияла. И сразу после к ней пришло письмо от её ухажёра, который до того долго не писал. Я-то уж думал, что он совсем про неё забыл, и собирался было послать за ним парочку парней, чтобы проучили мерзавца… Но всё промеж ними наладилось – а что ещё родителю нужно, когда счастливы их дети? Но вчера дочка слегла с какой-то странной хворью: лежит вся белая, встать не может, толком не ест и не пьёт. Со всего города лекарей сзывал, и никто ничего толком сказать не может, кроме как что у неё, мол, упадок сил. А с чего бы ей утомиться, если она целыми днями сидит дома за шитьём да болтает со своей матерью да прислугой?

Многие посочувствовали Охаре, и следом кое-кто ещё припомнил случаи странного переутомления, которое вдруг ни с того ни с сего настигало чьих-либо родственников, знакомых или соседей.

И объединяло всех этих людей то, что накануне они посещали балаган.

– Случаи, которые вы описываете, очень похожи на колдовское воздействие, – Ооно был мрачнее грозовой тучи. – Насколько мне известно, колдуны вынуждены черпать силу из окружающего мира. Должно быть, теперь они научились подпитываться и от людей.

В тот момент перед мысленным взором Итиро возникло бледное лицо его дочери. Проклятие, взявшееся невесть откуда, странная слабость, от которой Уми сумел излечить лишь бродячий монах. Ещё и эта стычка с Косым Эйкити в игорном доме, подсаженный к нему в виде иредзуми дух… Странных событий в Ганрю стало происходить чересчур много, чтобы назвать их простыми и ничего не значащими совпадениями.

Итиро готов был дать палец на отсечение, что за всем стояла ведьма Тё. Глупо было бы полагать, что спустя столько лет она оказалась в Ганрю случайно. Сгоревшие святилища и нападение на служителей Дракона, убийство Окумуры и Яно, а теперь ещё и таинственная хворь – всё указывало на то, что эта колдовская погань затевала что-то прямо под носом Итиро и его клана.

Медлить было нельзя, но действовать всё же следовало с осторожностью. Итиро не понаслышке знал, каким опасным противником была колдунья Тё. Теперь ему оставалось лишь исподволь внушить это окружающим – но так, чтобы они не заподозрили, что ему о колдунье известно больше, чем следовало.

– Прежде чем выносить окончательное суждение, нам следует самим побывать в этом балагане и допросить его хозяина, – проговорил Итиро, и обратился к Ёсио. – Ты уже виделся с этим человеком, Морита. Что можешь о нём сказать?

Ёсио словно ждал, что глава обратится к нему, потому как с готовностью ответил: