Даби вытащила из куртки капсулу с подснежником и положила ее на пьедестал. Выращенный в естественных условиях цветок робко распускал темно-фиолетовые лепестки, пока иллюзии сменяли друг друга. Приятельский привет от Далан-Кина. В частности, от Макса.

Даби не знала, сколько она так просидела, окруженная виртуальностью. За ее спиной донесся шелест шагов.

— Мичира сказала, что ты здесь… Снова. Что, делать больше нечего, Гасящая Звезды?

Арсай-Томсо уселся рядом. Даби даже не взглянула на него.

— Разве тебе не плевать? — бросила она. — Ты не пришел на последнее прощание два года назад. Только сейчас вспомнил?

Арсай горько усмехнулся.

— Тогда я не смог себя заставить, — он поежился. — Да я даже видео с ним смотреть не могу.

Кирт на проекции как будто услышал их разговор и рассмеялся.

— И переписки наши еще не удалил, — Арсай растрепал свои кудрявые волосы. — Хотя нейропевт настойчиво советовал.

— Чего тогда сегодня притащился сюда?

— Мичира о тебе беспокоится. Хотя из всех наших знакомых ты единственная, кто совсем не увлекается аффи, даже расслабляющими стаффами. Что же тянет тебя сюда?

— Я поговорю с Мичирой. А тебе не надо в это лезть, — отрезала та.

Арсай поднял руки, соглашаясь. Потом спросил:

— Кстати, Ситим так и не рассказал, почему бросил полёты?

— Он с нами особо не откровенничает. Да и мало кто вернулся бы к полетам, после Мясорубки.

— Мы же вернулись, — возразил Арсай. — Вместе с Ман-Сайл я возродил “Элию”. А ты с Мичирой “Хараначчи”. Мы залечили раны и снова вылетели. Получается, мы безумцы?

Даби покосилась на него.

— “Где глупость — образец, там разум — безумие”, — процитировала она. — Мы не безумцы. Просто всё, что меня ужасает и привлекает, там, в небе. Здесь в Юхэ у меня нет ничего. И никогда не было.

Иллюзорное море шепталось у их ног. В бесконечной пустоте, с неестественно красивыми переходами синего в оранжевый, тут всегда будет весеннее утро. Может, оно и было, или будет, или происходит где-то сейчас в другой точке мира.

Кирт приложил к глазам два мандарина и скорчил забавную рожицу. Люмэн, пивший газировку, беззаботно обернулся и тут же закашлял, подавившись. Арсай при виде этого усмехнулся.