– Но их не два, их четыре!

Повелитель вещей закивал.

– Одна пара в накопитель, другая к Предку. В накопитель вот эта, – он показал пальцем и вздохнул. – Здесь даже через себя пропустить нельзя.

– Ну так ты и не будешь, для тебя это гибель. Но я знаю, кому такое по силам! Дирт! – крикнул Дарион, высовываясь в дверь. Змеиная голова показалась среди лепестков купола. – Скажи, корни Предка, по которым ты стучал, далеко?

– Рядом, твоя княжеская светлость, я сейчас могу через провал хвостом достать.

– Отлично! А при этом головой до этого стола достать можешь?

Вместо ответа огромная чешуйчатая голова на длинной шее, снося ступеньки, просунулась вдоль лестницы.

– Тогда вытаскивай всех, кроме меня!

– Я тоже останусь! Я могу разобраться! – принялся возражать Геранд.

– Все наверх, Дирт сюда! Провал сейчас последнее погубит! – бесцеремонно скомандовал Дарион. Внушать он уже никому не мог, но никто и не сопротивлялся. Даже Истинные куда-то спрятались. Ну, еще раз проверить! Значит, через пару гнезд мыслесила уйдет в зубцы, с зубцов – на зубы синего змея, через змея – в живой огонь, а оттуда на корни Предка, и пусть он кормится, хоть лопнет!

– Где браться зубами? – прорычал Дирт, просовывая голову в комнату.

– А ты выдержишь столько мыслесилы?

– Конечно, у меня так уже было.

Выяснять, когда и как, было некогда. Дарион собрался с духом, поднял рампер, и зеленые зубцы сами вошли в отверстия, будто нарочно для них приготовленные. А что, собственно, такого? Обычай! Огромная зубастая пасть раскрылась, четыре зуба ухватились за то место, где соединялись два зубца рампера и сжались. Что-то снова загудело, но это был звук машины, а не судорог Предка. Легкая дрожь прошла по телу змея, он расслабился, закрыл глаза и блаженно замер, слегка шевеля челюстями и уткнувшись носом в остатки стола. Он пропускал через себя мыслесилу, а может быть, и кормился ею заодно.

Истинные, слабо мерцая, выскользнули из своих щелей и мимо змеиной шеи помчались наружу – должно быть, проверять, как идет питание Предка. Дарион почувствовал, как поплыла перед глазами желтизна, будто он двигал мыслесилой камни, но сейчас это было даже приятно. Траты мыслесилы тут же возмещались из наследства древних повелителей вещей, и Дарион, устроившись на лестничной ступеньке и прислонившись к шее змея, задремал, держась за древко рампера. Когда он теперь проснется? Может, снова через двести лет, так и не узнав, почему заснул однажды? Больше он не успел ни о чем подумать.

Дарион проснулся от того, что змеиная шея зашевелилась под ним. Вокруг все было по-прежнему, и времени, кажется, прошло немного. Может быть, он еще узнает когда-нибудь, от чего мыследей может заснуть каменным сном на двести лет! Но сейчас надо заняться делом.