– Умоляю, позвольте мне спасти девочку… Позвольте мне спасти девочку…
– Мы отказываем, – сказала наконец Тин. – Пусть подохнет.
– Пусть подохнет, – повторила Нуо, и кость наконец проскользнула и перестала ее душить.
Глава 28
Глава 28
Мы втроем у кумирни, и в гудении колокола слышится вой взбудораженных полной луной зверей. Или, может быть, дикие звери и правда воют во тьме за сопкой. Я сижу на земле, Лиза молится, стоя перед пнем на коленях, каким-то своим китайским богам, а ребенок ее лежит на расстеленной на земле гимнастерке и дышит часто и поверхностно, по-собачьи, с подскуливанием. Узкие щелки полуприкрытых глаз желтовато мерцают – будто сочатся застывающей клейкой смолой. И так же мерцает и подрагивает на шее золотой крестик.
– О Небесная Лисица Ху-Сянь, спаси мою девочку!.. Поторопи мою мать!
– Это дикость! Ее нужно отнести в лазарет, – говорю я в который раз.
– Нет. Аньли обещала прийти в кумирню. Она придет. Она принесет вакцину. Нужно просто еще чуть-чуть продержаться…
Лиза касается губами покрытого испариной белого лба – и Настя резко вздрагивает всем телом, как будто поцелуй причинил ей боль, как будто под кожу вогнали невидимое тонкое жало, как будто кожи у нее вообще нет… Она встает на четвереньки и шепчет синеющими губами:
– Мне страшно, мама… спой мне… ту колыбельную… про зверей…
И Лиза поет.
Баю-бай, будет тигр рычать, Оберегать твой сон. Но если ты не заснешь тотчас, Тигр обернется псом. Баю-бай, будет пес лизать Монету в твоей руке. Если ты не захочешь спать, Он тебя отведет к реке.