– Понял. Ладно, как вообще это должно происходить?

– Карат, ты о чем?

– Что мы сейчас будем делать?

– Как это что? Сейчас я возьму под контроль этих солдат. Потом мы попытаемся с их помощью пройти по единственной нормальной дороге на юг. Там, по пути, стаб муров, даже с помощью Юпитера мы можем через него не пробиться. С солдатами пробьемся. Наверное.

– А где вообще твой Юпитер?

– Он не мой. И он там, где ему надо. Пойдем, Карат, пора сменить командование у этих военных.

* * *

То, что Аурелия назвала «сменой командования», началось с того, что группа совершенно открыто направилась к КПП военной части.

Для военнослужащих факт переноса не остался незамеченным. Нет, возможно, они даже не подозревали, что оказались в новом и непростом мире. Но вот все прочие симптомы перезагрузки мимо них не прошли. И потому они предприняли то, что в армии полагается предпринимать в любых непонятных ситуациях: усилили меры безопасности.

Слева и справа от ворот торопливо возводили укрепления из бетонных блоков и мешков с песком. Эту суету прикрывала темно-зеленая туша бронетранспортера, укрывшая брюхо в неглубоком свежевырытом капонире.

Приближение пятерки вооруженных оборванцев, среди которых плелся тщательно связанный мужчина, со следами насилия на физиономии, не могло не насторожить взбудораженных солдат. Строительство укреплений прекратилось, бронетранспортер заинтересованно повернул башенку, а от КПП выскочил военный в бронежилете и каске и, угрожая автоматом, заорал:

– Стоять! Кто такие?! Кому сказано, стоять!!!

Аурелия, предусмотрительно оторвавшись на безопасную дистанцию, сладким и вкрадчиво-завораживающим голосом ответила:

– Спокойно, воин. Спокойно. Не нужно волноваться. Тебя ничего не должно волновать.

Тот, кивнув, перекинул автомат за плечо и, уставившись на приближающуюся нимфу взглядом, от которого можно забеременеть, роняя слюни, спросил:

– И что мне делать?

– Скажи этим солдатам, чтобы прошли по территории. Пусть соберут всех в одном месте.

– В каком?

– У вас есть плац?

– Для тебя мы сделаем его, где ты скажешь. Хоть на Марсе.