– Как и должно было быть. Грязно, кроваво, жестоко.

– Поясни.

– Что тут пояснять? – пожал плечами Генри. – Высадились на маяк. Уничтожили яхту. Уничтожили всех пилотов. И начали убивать все живое, что попадалось на пути, начиная от взрослых особей и заканчивая яйцами.

– Вы уничтожали их кладки? – мрачно спросил генерал.

– Да. Не забывайте, генерал. У них была моя жена. И я готов был уничтожить не только несколько кладок, а даже выжечь всю планету.

– Я прекрасно помню, с чего все началось. Но все дело в том, что Грендаль прислал через дежурный эсминец просьбу о переговорах. Что это значит, я не знаю, но они хотят говорить с мягкотелым, заставившим их уступить. То есть с тобой.

– Мне только послом на Грендале осталось стать, – криво усмехнулся Генри.

– Надо будет, станешь, – категорично ответил генерал.

– Черта с два, – вскинулся Генри. – Я этих людоедов видеть не могу. И потом, для этого есть целый департамент, вот пусть и развлекаются.

– Им не нужны простые дипломаты. Им нужен ты, – мрачно отозвался генерал.

– И какого черта им нужно? – ответил Генри таким тоном, что генерал вздрогнул.

– Хотят пересмотреть свои отношения с лигой.

– А при чем тут я? Этот вопрос решает совет лиги, а не один пенсионер.

– Не прибедняйся, – криво усмехнулся генерал, – мне бы с полсотни таких пенсионеров, и можно было бы всю лигу до зеркального блеска отчистить.

– Устал я, командир. Правда. Башка вон вся седая уже. Да и силы уже не те. Лет десять назад я после такого ранения вылез бы из танка дней через пять, а теперь только через полторы недели очухался.

– Знаю, дружище, – тихо вздохнул генерал. – Все знаю. Но департамент внешних сношений требует твоего присутствия.

– Ну и пусть себе требует, – пожал плечами Генри, – я на пенсии. Всё. Точка.

– Без тебя их даже не планету не пустят.

– Что, так и сказали?

– Так и сказали.