– Да, – тихо ответил он. – Только так можно быть русским и счастливым одновременно.

– Ух… жестко.

– Зато по-русски!

Дюбуа пожал Стратт руку и произнес негромко:

– Мисс Стратт, спасибо за предоставленную возможность. Я не подведу.

Я и другие члены научной группы обменялись рукопожатиями с тремя космонавтами. Некоторой беспорядочностью мероприятие напоминало скорее неформальную встречу, чем официальную церемонию приветствия.

– А вы, я полагаю, доктор Райланд Грейс? – в общей сутолоке повернулся ко мне Дюбуа.

– Да, – кивнул я. – Знакомство с вами для меня большая честь. То, что вы делаете… Я даже не в силах постичь весь масштаб приносимой вами жертвы. Впрочем, я, наверное, зря? Не стоит об этом?

– Я довольно часто думаю на эту тему, – улыбнулся он. – Не нужно специально ее избегать. А кроме того, мы с вами, как мне кажется, одного поля ягоды.

– Думаю, да, – пожал плечами я. – То есть вы гораздо более серьезный специалист, чем я, но я тоже люблю цитологию[131].

– Да, тут мы с вами и впрямь похожи, но я имел в виду кома-резистентность, – улыбнулся Дюбуа. – Слышал, у вас тоже обнаружены маркеры кома-резистентности. Как и у меня, и остальных членов экипажа.

– У меня обнаружены маркеры?

– А вам не сообщили? – удивленно поднял бровь Дюбуа.

– Нет! – Я возмущенно посмотрел на Стратт, но она была слишком занята беседой с мошенником Бобом и командиром Яо. – Впервые слышу!

– Странно, – заметил Дюбуа.

– Почему Стратт мне не сказала?

– Вы спрашиваете не у того человека, доктор Грейс. Но я думаю, врачи передали результаты анализов непосредственно Стратт, а она сообщила их только тем, кому сочла нужным.

– ДНК моя, и я имею право знать, – проворчал я.

– Кстати, мне не терпится выяснить все о жизненном цикле астрофагов! – тактично сменил тему Дюбуа. – Доктор Шапиро, мой дублер, тоже в большом волнении! Полагаю, мы с ней будем заниматься вдвоем. У вас есть опыт преподавания?