Кислород проник в раскаленные металлические трубки диаметром не толще человеческого волоса. Они вспыхнули. Вот тогда я и увидел, как дымятся вентиляционные щели на спине Рокки. Его радиатор в буквальном смысле горел! Боже ты мой! Теперь в этом органе полно копоти и других продуктов горения. Все трубки покрылись оксидами, резко снижающими теплопроводность. Еще бы, оксиды – отличные изоляторы. Хуже не придумаешь.

Ладно. Если Рокки погиб, значит, погиб. Вряд ли я смогу навредить ему еще больше. Но если мой друг жив, я обязан помочь! Не вижу причин не попытаться. Но что предпринять?

* * *

Столько вариантов давления. Столько температурных режимов. Столько газовых смесей. Надо тщательно все записывать. Условия моей окружающей среды, условия эридианской среды, а теперь еще и условия зоны размножения астрофагов. Но сначала гравитация. Я устал жить, словно в фильме-катастрофе «Приключение “Посейдона”», где лайнер переворачивается вверх килем. Надо выровнять корабль!

Возвращаюсь «вниз», в командный отсек. Центральный экран разбит, но остальные исправны. И в любом случае, они все взаимозаменяемы. Когда будет возможность, переставлю в центр работающую панель.

Вывожу на экран панель управления центрифугой и пару минут роюсь в меню. Наконец, обнаруживаю ручной режим разворота обитаемого отсека. Надо же было так глубоко закопать его среди свойств! Хорошо, что я не стал тратить время на поиски в момент кризиса!

Запускаю вращение обитаемого отсека. Очень, очень медленно. Установленная мною скорость: 1 градус в секунду. Поворот занимает три минуты. В лаборатории то и дело что-то с грохотом падает и разбивается. Но мне сейчас не до того. Главное, чтобы Рокки не получил новые травмы. При такой медленной скорости его тело заскользит по потолку шлюзовой камеры, потом по стене и, наконец, тихонько скатится на пол. По крайней мере, таков план.

Поворот завершен, и все снова, как обычно, пусть и с 0,5 g. Спускаюсь в спальный отсек проверить, как там Рокки. Эридианец лежит на полу шлюзовой камеры, все так же на правом боку. Хорошо. Значит, он скользил, а не летел кувырком.

Я действительно очень хочу помочь Рокки, но сначала надо убедиться, что авантюра, которая, возможно, стоила ему жизни, была предпринята не зря. Я забираю из шлюзовой камеры «Аве Марии» зонд. Как же хорошо, что я оставил его тут, честное слово! Скафандр, к которому я прицепил капсулу с образцами, не дал ей разбиться во время сумасшедших кульбитов корабля.

Рокки предусмотрительно вывел данные датчиков прямо на корпус зонда. И теперь я вижу, какая внутри температура и давление. Это аналоговые циферблатные индикаторы на основе эридианской шестеричной системы счисления. Я уже много раз видел эридианские цифры, поэтому без труда перевожу: температура внутри сферы составляет минус 51 градус Цельсия, а давление 0,02 атмосферы. Благодаря проведенной ранее спектрометрии состав атмосферы мне уже известен. Эти условия и нужно воссоздать.