– Сепулька выглядела очень старой. Корабль «третьей силы» мог грохнуться давно, задолго до появления здесь и базы, и даже разведчиков с Эаириэавуунс. – Кратов неожиданно произнес это слово без запинки и сам себе мысленно поаплодировал. – Потом его обломки утянуло за терминатор, и он сгинул навсегда. Сепулька же осталась в лапах Серебряных Змей.

– И спустя много лет они ухитрились привести ее в действие, – с сомнением произнес Татор.

– Ничего странного. Есть древняя инженерная аксиома: любую вещь можно починить, если достаточно долго вертеть ее в руках.

Глаза Татора засияли.

– Замечательно! – сказал он с удовольствием. – Теперь я знаю, как обойтись с этими двумя маленькими паршивцами.

– Какими паршивцами?! – опешил Кратов.

– Два блока в филдконтроллере. Такие негодяи! Я поручу их кому-нибудь из свободных ксенологов, пускай вертят до посинения.

Их веселье оборвал короткий, на одной ноте, сигнал вызова по интеркому.

– Коллега Кратов, – зазвучал размеренный, но, как показалось, неестественно напряженный голос Дилайта. – Я приглашаю вас в кают-компанию на совет. Разумеется, если вы свободны.

– Ну вот, – вздохнул Кратов, поднимаясь и натягивая свитер с плоддерской символикой. – Сейчас мне дадут по рогам. Выплеснут в рожу все, что думают о плоддерах вообще и обо мне как о типичном представителе этого племени убийц и лжецов.

– Нехорошо, – сказал Татор с осуждением. – И как вам такое в голову пришло?

– Вы знаете, Эл, – мрачно сказал Кратов. – Я и сам так думал о плоддерах, пока не угодил в Круг.

– О! – произнес Татор.

3

Предчувствия не обманули Кратова.

Вероятно, до его появления пуще других перепало Дилайту. Командор миссии, хотя внешне и сохранял самообладание, выглядел осунувшимся, бронзовое лицо его выцвело и посерело. Однако же, ни на полтона не изменив голоса, Дилайт предложил Кратову разместиться в свободном кресле возле стола.

– Жаль, что здесь нет страховочных ремней, – при – бавил он. – В некоторые моменты наших дружеских дискуссий они оказались бы весьма нелишни. Для всех дискутирующих сторон в равной мере.

Аксютин, бледный как полотно, хихикнул. Биссонет с негодованием передернул плечами, а сидевший между ними насупленный Вилга даже не моргнул и лишь сомнамбулическим движением плавно потянул себя за поникший ус.

– Коль скоро обсуждение перешло на личности, – продолжал Дилайт, – я счел невозможным его продолжение в ваше, коллега Кратов, отсутствие. По-моему, куда приятнее встречать упреки в лицо, нежели ловить их отголоски из-за угла. – Биссонет снова дернулся, но смолчал. – Поэтому отрешитесь от всего суетного и с честью воспримите все, что вам причитается. А затем найдите в себе силы ответить.