– Ты ничего не понимаешь, – сказал Кратов.

– Я все понимаю. Зачем серому волку большая голова?.. Помяни мое слово: она бросит тебя. Как подобрала, так и бросит. Так же внезапно. Она НЕ РАВНА тебе. И ты ей скоро наскучишь. Не представляю, какие темы для разговоров вы вообще можете находить.

– Марси тебе не нравится? – расслабленно спросил Кратов.

– Да нравится она мне! – сказал Грант страдальческим голосом. – И мордашкой, и повадкой. Но эта птичка не для тебя. – Он обнял Кратова за шею и притянул к себе. – Плоддер, плоддер, ты где-то проглядел свою женщину…

По-над домом с клекотом пронесся многоместный гравитр и опустился на заднем дворе, оборудованном под посадочную площадку.

– Вот и Мессершмидт прилетел со своей африканочкой, – объявил Грант с удовлетворением. – Сейчас я вас познакомлю и запущу отсчет времени. На какой минуте ты дашь ему по рогам.

Часть третья Гнездо феникса II

Часть третья

Гнездо феникса II

1

«Туатара», открытая гравиплатформа на четырех пассажиров и восемь тонн груза, бесшумно плыла над грунтом со скоростью задумчивого пешехода. Ее тупой, круто скругленный кверху наподобие конька нос раздвигал жесткие стебли высокой искрасна-бурой травы. Стебли, до последнего не желая уступать, с душераздирающим скрежетом елозили по бортам и днищу.

– Нельзя ли приподняться? – спросил Биссонет, чье красивое лицо, слегка искаженное гримасой неудовольствия, напоминало портрет молодого дьявола.

– Нельзя, – сказал Дилайт равнодушно. – Нужды нет заявлять о своем присутствии до времени.

– Зачем же мы летели? – с сарказмом полюбопытствовал Биссонет и, не получив ответа, надулся.

Джед, правивший «туатарой», хмыкнул и со значением подмигнул Кратову, что сидел рядом. «Я же говорил – сущие дети!» – читалось в его шкодливых темных глазках. Кратов понимающе кивнул и снова уставился вперед, в частую багровую гребенку без конца и без краю.

Над головами разведчиков брели тугие низкие тучи, сквозь которые не пробивался ни единый лучик света. Стоял «пепельный полдень», как называл это время суток Дилайт. Ровная тоскливая серость неожиданно и резко на горизонте сменялась на зловещее зарево. До беспрестанно вулканирующего, изрыгающего пламя и лаву терминатора рукой было подать.

Планета Финрволинауэркаф. «Двуглавый дракон с одной головой в огне и другой во мраке»…

– Совсем неподалеку отсюда высаживался Горяев, – заметил Дилайт.