– Не всегда возможно… – забормотал Мейбридж, но замер при виде выражения на ее лице.

Она перевернула первый отпечаток, чтобы увидеть следующий, и ее выражение усугубилось. Староста заглянул через плечо, и его лицо отразило ту же напряженность.

– Проявить третий снимок было сложнее всего, – слова Мейбриджа пали на глухие уши.

Глядя, как она сменяла изображение за изображением, он растерялся. Он не представлял, что у нее в голове. Казалось, ее лицо тасует изумление и шок, но явно не разочарование, которого он ожидал. Глаза увлажнились, в подвижных губах трепетали вздохи. Может, это был гнев? Она отложила отпечатки на колени и подняла голову.

– Мистер Мейбридж, я даже не представляла… – тихо начала Сара. – Я надеялась, что возможно хоть что-то, но это! Сперва мне показалось, что вы несколько сдержанны, несколько удивлены моей просьбой. Но это! – воскликнула она, касаясь отпечатков и уже не отнимая от них обеих рук. – Это выше всех моих самых дерзких ожиданий. Очевидно, вы человек значительных талантов.

Вдову снова захлестнули эмоции, староста тронул ее за рукав. Она поднялась и повернулась выйти из комнаты, крепко прижимая снимки к груди. Мейбридж поднялся вместе с ней, глядя, как ее слегка пошатывает на пути прочь, с надежной поддержкой встревоженного старосты. У дверей она снова обернулась к Мейбриджу, беззвучно проговорив «спасибо», прежде чем оставить его одного в гулком пространстве своего ухода.

Он неловко стоял в странной комнате посреди пустого извилистого особняка, в полном замешательстве, мотаемый течениями противоречий. Он светился от ее слов, но был испепелен их смыслом. Там же не было ничего, кроме недодержки и размытых дураков за столом. Могла ли она увидеть то же, что видел сперва он? Разделяла ли ту же простодушную иллюзию – или разглядела больше?

Он закрыл пустую сумку и направился в коридор; там его встретил швейцар и препроводил на улицу. Дверь крепко закрылась за спиной. Ветерок подхватил и встряхнул почки на деревьях. Весна пришла рано, и на новопостроенные улицы города вливалась старая энергия земли. В воздухе бродил зеленый аромат оптимизма, а Мейбридж стоял на веранде и глядел на мир с величественной ясностью. В его сердце ворошилась другая осень.

* * *

Мэри решила, что продолжительное отсутствие Маклиша – лишь следствие его все более непредсказуемого поведения. На миг она представила, что вдали от дома мужа удерживали раскаяние и стыд за то, что случилось в вечер ужина. Но эта теория недолго просуществовала в ее опытном разуме.

Она смаковала неожиданное одиночество, наслаждалась тихим пространством, впервые свободным от позерства и походки гоголем, от бесконечных звуков, которые издают мужчины, чтобы убедить себя и остальных в необходимости и многотрудности их присутствия.