– Август, – позвала она, и речь ее стала нормальной, человеческой. – Твои волосы отросли. Джейми зовет тебя викингом из-за них.

Я почти смутилась, что Ингрид, успев пошарить в моей голове, принялась разбрасываться моими мыслями направо и налево. Благо Августу было на это глубоко наплевать. Он подошел к ней и защебетал вперемешку на шведском, расцеловывая.

– Инга! Любовь моя. Тебе лучше?

Они прижались друг к другу, соприкоснувшись лбами, и я попыталась незаметно ретироваться.

– Спасибо, ловец, – сказал Август, взглянув на меня. – Спасибо.

Это был первый раз, когда громкий титул ловец не звучал как проклятие. Меня благодарили, а я даже не умела принимать такую благодарность.

– Не за что, – ответила я заторможенно, но Август уже снова увлекся Ингрид, продолжая целовать ее с головы до пят.

– Ты ешь овсянку на завтрак, обед и ужин, – вдруг хрипло сказала она, прикрыв глаза. – Потому что вегетарианское рагу в столовой закончилось. Девочка кормит большую собаку в отсеке F. Ее первый поцелуй случился полчаса назад. Весна… Я скучала по весне. Много дикой земляники будет в этом году.

Я задержалась в дверях, покосившись на Августа, но его лик по-прежнему сиял, будто бы он не услышал, что несет его жена. Похоже, для них это разновидность нормы. Обрывисто и причудливо Ингрид стала рассказывать все, что происходит в аэропорту прямо в эту секунду. Я постаралась уйти от греха подальше, но Ингрид сама перехватила меня за запястье.

– Пистолет, – шепнула она, глядя на меня так снисходительно, будто просто опередила с тем, что я вспомнила бы и сама. – Оберег, из которого он убил себя, но с которым все равно не собирался расставаться. Роза, цветущая уже двадцать семь лет.

День рождения.

Ингрид улыбнулась мне широко и по-доброму. В этой улыбке крылась моя награда – «ты подсказала путь мне, а я подскажу путь тебе».

Я покинула тюремный отсек и прокралась мимо Грейса, катающегося на включенной ленте для багажа. Не упуская шанса подержаться за ручки с Эльмирой, он попутно трепал за ухом и Мадам Дурашку, скачущую у них в ногах. Прежде чем собака заметила бы меня и кинулась следом, чтобы повалить с ног и радушно облизать, я бесшумно проскочила наверх.

Башню Сары оградили резиновыми лентами, как место преступления. После того, как прайдеры, заглянув в кабинет, наткнулись на окровавленную девочку в голубом платье, никто сюда уже не приходил. И не придет.

«Дети. Мы все такие».

Я тряхнула головой, проглатывая терпкий комок из слез, и перебралась через ограду. Протаптываемые осколки хрустели, а окропленные кровью полы никто не собирался мыть. Дойдя до кабинета Сары и стараясь не заглядывать внутрь, я наклонилась к разбитому цветочному горшку. Потребовалось немного покопаться в земле и по углам, чтобы найти и вытащить это – «ТТ» Криса, припорошенный грунтом и всеми забытый.