Зои закатила глаза и пожала плечами, разуваясь и забираясь на сиденье прямо с ногами.
– Если когда-нибудь решишься – спрашивай. Я могу даже имена детей назвать…
Коул зарумянился с удвоенной силой, и в зеркало заднего вида я бросила на нее предупреждающий взгляд. Зои невинно улыбнулась и, ойкнув, полезла в свою сумку-баул, доставая золотые швейные ножницы и широкую атласную ленту синего цвета.
– Ковенант, – напомнила она мне, и я почувствовала, как сердце забилось быстрее. – Дай руку.
Зои накрыла своей смуглой и маленькой ладонью мою, и вместе мы связали их лентой. Она тянула за один конец, я – за другой. Так же слаженно, как мы должны были отныне жить и колдовать.
– Ты наполнишь меня своей мудростью, – прошептала Зои, глядя мне в глаза, и Коул постарался не отвлекаться от дороги, подглядывая за нами. – А я тебя своей любовью.
Мой ковен ожил.
XIII. Атташе
XIII. Атташе
Меня разбудил целомудренный поцелуй в висок и запах черники. Я мягко вынырнула из сна, лениво потягиваясь на постели, а затем…
Резко открыв глаза, я перекатилась и взобралась сверху, вдавив его бедра в перину матраса.
– Что? – спросила я, поймав на себе ошеломленный и распахнутый взгляд темно-карих глаз. – Это уже слишком, да?
Коул сглотнул, раскинув руки над головой и боясь пошевелиться. На нем были домашние штаны со шнуровкой и растянутая футболка, которую он отвоевал в кровопролитной войне со Штруделем, принявшим ее за свою новую подстилку. На его руках до сих пор заживали царапины. Острые скулы заходили туда-сюда, когда Коул принялся кусать внутреннюю сторону щеки, пытаясь успокоиться.
– Ты ведь все еще хочешь? – осторожно спросила я, нависнув над ним.
Коул заерзал.
– Я всегда хочу, просто… Иногда это тяжелее, чем кажется.
– Я понимаю, но…
Его футболка задралась, обнажая полоску кожи на животе, где проглядывалась редкая дорожка волос, уходящих вниз. Я сглотнула и сосредоточилась, заставляя себя смотреть Коулу в глаза, и только.
– Кто здесь охотник, а кто добыча? – подразнила его я шепотом.