Коул облизнул пересохшие губы и приподнялся на локтях.

– Кажется, я вижу твои кроличьи ушки.

– Правильно.

Коул слабо улыбнулся и поцеловал меня первым, бесстрашно приняв мои объятия. Я прижалась ладонями к его груди и застыла так, давая ему немного времени, чтобы привыкнуть к моим прикосновениям, прежде чем серьезно атаковать. Когда мышцы его, сведенные напряжением, расслабились, я уложила Коула на подушку и забралась рукой под футболку. Он часто и прерывисто задышал, жмурясь, и я затихла на какое-то время, не двигаясь, но не убирая руку.

– Я обещала научить тебя не бояться прикосновений, – прошептала я. – Но ты не обязан терпеть, если это все еще слишком тяжело…

– Нет, обязан, – решительно выпалил Коул, разомкнув веки. Взгляд карих глаз сделался голодным, как у тигра. – Ты не представляешь, как сильно я хочу, чтобы ты касалась меня. Здесь, – Он указал пальцем на свою голову. – Я наслаждаюсь. Но тело… Оно будто не слушается! Мне просто нужно немного времени…

– У меня чувство, будто я совращаю ангела.

Моя кривая усмешка ввела Коула в жуткую краску. Это было бы мило, не будь так сексуально в сочетании с его рваным дыханием и затвердевшим низом живота. Снова нагнувшись к нему, я прошлась кончиком языка по линии его верхней губы. Рука продвинулась чуть выше, к груди… Интересно, как далеко нам удастся зайти сегодня? В этом таилась своеобразная прелесть – узнавать Коула по чуть-чуть, миллиметр за миллиметром. Открывать для себя, как невиданные дикие земли. Не спешить. Удовольствия в этом занятии было столько же, сколько будет в том, к которому мы однажды придем.

После черничных вафель Зои на завтрак Коул насквозь пропитался ягодой, словно дымом. Одежда, кожа, волосы. В сочетании с его естественным молочно-мускусным запахом он пах, как сладкий рулет. Руки так и чесались обнять его. Обвив руками мою талию, Коул расстегнул пару нижних пуговиц на моей рубашке. Это не входило в наш договор: я должна была учить его близости, продвигаясь день за днем все дальше и дальше, а не наоборот. Но не дарить ласку в ответ – это было против природы Коула.

Я сплела свои ноги с его, и мы запутались в одеяле и в друг друге. Так начиналось почти каждое наше утро с той поры, как вместе с Зои мы вернулись из Нового Орлеана. Коул, раньше спавший на диване, был вынужден уступить свое место ей. И не было в моей жизни времени сказочнее, чем эти две недели, которые мы делили одну постель. Я отчаянно старалась не думать, что должна благодарить за это Барона Субботу. Кажется, его одержимость не прошла бесследно, а все еще сидела где-то в глубине нас.