– У вас охотятся только мужчины? – поинтересовался Коул, незаметно трогая рукой свой живот, когда мне подмигнул охотник с рельефным торсом.

– Преимущественно да, но вовсе не потому, что так заведено. Каждый занимается тем, что ему больше по душе. Как правило, женщины сами выбирают травничество и заботу о доме. Они же основа нашей торговли с внешним миром. Молодым девушкам гораздо легче убалтывать человеческих мужчин и выбивать скидки, – хитро улыбнулась Ворожея, пока я слушала ее со всем вниманием, не переставая восхищаться столь непривычным бытом. – О, а вот здесь у нас ферма…

– Сатана!

Коул шарахнулся от моего крика, вырвавшегося при виде рогатого козла с черной лоснящейся шерстью. Он тянул к нам морду из загона, ударяя копытом о землю. Пережевывая сено, Дьявол выглядел вполне безобидно… Но это точно был он! Тот самый, из видений.

– Так ты тоже настоящий, – подозрительно сощурилась я, на всякий случай отходя подальше.

– Ага, настоящий, только это не Сатана. Его зовут Вилли, – прощебетала Гён, появившись из ниоткуда. Она в один прыжок перемахнула через загон и повисла на шее козла, прижав его к себе, как плюшевую игрушку. – Он мой лучший друг! Иногда он участвует в испытаниях, чтобы мне не было скучно, да, Вилли? Прекрасный актер!

Я выдохнула с облегчением, стараясь не чувствовать себя полной дурой.

– А это… – Коул обвел пальцем свое лицо, глядя на Гён. – Клубника?

– Нет, койот.

Только сейчас я заметила, что весь ее рот перемазан кровью: алые бутоны распустились на щеках и подбородке, прокладывая влажные дорожки вниз, по шее. Перепачканная Гён сыто улыбалась, как откормленный питон, блистая всеми четырьмя рядами своих заостренных зубов сверху и снизу.

– Вы готовы идти дальше? – вежливо осведомилась Ворожея, вклинившись между нами. – Мы почти пришли!

Я не стала спрашивать куда и поспешила следом, подталкивая Коула в спину. Спустя несколько минут мы оба забыли о неловком инциденте с козлом и Гён, которую теперь называть «милой маленькой ведьмочкой» не поворачивался язык. Ворожея привела нас к истоку реки Мохаве, неглубокой и очень короткой. Стоило пройти меньше мили по течению, как река испарялась, мельчая, пока не оставался лищь влажный песок: она уходила вниз, протекая под землей, и вновь выходила на поверхность на другом конце пустыни. Застать ее полноводной было редкой удачей, которая нам, увы, не выпала. Ковену Завтра хватало и истока: они облюбовали его, выстроив по обоим берегам навесные мосты и несколько причалов. На камнях сидели сонные рыбаки, ожидающие улова с плетеными корзинами. Течение было вялым, но живым: река текла, несмотря на все попытки жары высушить ее.