– Романтично? – переспросил Диего пренебрежительным тоном. – В том, чтобы положить всю свою жизнь на алтарь любви, нет совершенно ничего романтичного. Однажды ты поймешь.

– Или ты, – пожала плечами Морган, отворачиваясь.

– На самом деле причина в солевых отложениях внутри скал, – решила добавить я, пока они не поссорились, как тогда в особняке, когда Морган доказывала Диего, что все люди произошли от Адама и Евы. – Они попадают в воду и делают ее соленой.

Морган буркнула что-то о том, что выбирает романтику, а не науку, и прильнула к следующему петроглифу в виде парящего орла. Ее любознательности и тому, как жадно она вбирала в себя каждую крупицу не изведанной для нее культуры, мог позавидовать любой ребенок. Она бегала от одной стены пещеры к другой, пытаясь поймать серебряных ящерок, спасающихся от нашего вторжения бегством. Диего едва успел подхватить ее под локоть, когда она поскользнулась на блестящем камне.

– А Луна не сказала, где именно будет ждать? – поинтересовался он, запихивая в карман флуоресцентный мох, который был на вес золота в некромантии. Им был покрыт весь потолок пещеры, отчего ее заливал прохладный голубой свет, будто от роя светлячков.

Я покачала головой, прислушиваясь к пустой звенящей тишине. Ни знака, ни голоса… Луна должна ждать внутри пещер, но где именно?

Мы двинулись исследовать скалу изнутри. Где-то капала вода, собираясь в ручей, бегущий между расщелинами в полу. Иногда мха на потолке было так много, что свет начинал слепить глаза, а иногда мы почти погружались в кромешную темноту. По мере приближения к сердцу горы потолок пещеры обрастал зеркальной солью: в ней можно было различить наши кривые силуэты и разглядеть что-то, приближающееся к нам. Но мы заметили это слишком поздно…

Уже спустя секунду «что-то» смачно впечаталось в меня, едва не сбив с ног. Сквозь собственный крик я расслышала глухую брань, а затем разглядела кофейные кудри и напуганные карие глаза, вбирающие в себя сияние мха и кажущиеся янтарными.

– Одри?!

Коул поймал меня в объятия, не дав упасть, но тут же отстранился, чтобы посмотреть мне за спину и увидеть Диего с Морган, плетущихся позади.

– Что вы здесь делаете?

– Провожаем Одри на занятие к Луне, – ответил Диего, сощурившись. – А ты?

Коул озадаченно огляделся, будто сам пытался ответить на этот вопрос. На его поясе висел навахон, перевязанный красными атласными нитями, но одежду он сменил: чистая льняная рубашка и свободные штаны, как у местных охотников.

– Мы с Гён встретились у можжевельника, а потом она побежала куда-то сюда. Велела мне не отставать, но… Я все-таки отстал, – пробормотал Коул, кладя ладонь на рукоять клинка. – Вы ее, случайно, не видели?