Баг тоже подошел, стал рядом.

— Там ничего нет, — сказал он. — Ладно, друг, пошли домой. Твоя жена наверняка ждет тебя в кровати. Моя так точно. Зельда теперь только и делает, что спит да ест, а потом дочери едят ее молоко, и они спят все вместе. Я иногда чувствую себя лишним.

— Заделай ей еще сына, — посоветовал Валд.

— Она пока не дает мне и шанса, — грустно признался Баг, пригладил печально обвисшие усы. — Так ты идешь?

— Чуть позже, — ответил Валд.

Баг кивнул и пошел назад, к кострам и белеющей громаде замка, а Валд остался на обрыве. Ветер пробирался под полы его халата, по ногам побежали мурашки. Муфля никак не хотела успокаиваться, щелкая клювом и вырываясь из рук. Море шумело, вздыхало, закручивалось в воронки и выплескивалось пеной. Валд приметил крутой спуск и направился туда, придерживая муфлю под рукой. Оступившись и съехав по камням голым задом, шикнул от боли. Муфля вырвалась и бросилась вперед, бесстрашно кинулась в море, но ее вынесло назад первой же волной.

Валд прошелся по берегу и заметил след недавно спущенной лодки. Вернулся назад к бухте. Муфля бесновалась, бегая вдоль кромки волн, шипела и повизгивала, а хвостик ее нервно дрожал.

— Она что, там? — тихо спросил Валд.

Муфля коротко тявкнула и снова бросилась в воду. На этот раз ей повезло больше, и она поплыла вперед, разрезая волны.

— Вот бездна! — выпалил Валд и, скинув халат, разбежался и нырнул в холодную воду.

Я умерла. Утонула в море, захлебнувшись соленой водой.

Так странно. Я иначе представляла смерть. Когда мое сознание вытащило «Иглой» и я потеряла ощущение границ собственного тела, а вокруг замерцали звезды, — было похоже. А сейчас — не особо. Хотя я ведь впервые умерла, так откуда мне знать, каково это.

Было очень темно. Иногда я замечала какие-то тени, словно мрак сгущался и рассеивался, и снова становился совершенно непроглядным. Мне было холодно: от кончика носа до пальцев на ногах. А еще — больно. Слезы наверняка текли бы по моему лицу, если бы я могла плакать после смерти. Грудь сдавило, конечности онемели, а шею жгло так, будто на нее сзади поставили раскаленное клеймо.

Я верила, что есть нечто и после смерти. А скорее, просто надеялась вновь увидеть родных. Но теперь с ужасающей отчетливостью поняла, что попала в ад. И это было логично. Я ведь убила Эврику. Забрала ее тело, лишила ее еще двенадцати часов жизни. Видит бог, или богиня, эти двенадцать часов были далеко не худшими в моей жизни. Я встретила Валда и, может, влюбилась в него еще тогда, когда он шел мне навстречу от алтаря, готовый укрыть и защитить от всего мира. А может, это случилось, когда мы впервые поцеловались и я потеряла почву под ногами.