– Я чувствую себя просто идиотом: чего стоят мои переживания за Тедди, когда у тебя «Бабушка в коме»[3].

Я немного помолчала, на лице у Джейми отразился ужас.

– Ох, прости, пожалуйста. У меня ужасное чувство юмора.

Он себя недооценивал. Я засмеялась. Мне в тот момент именно что-то такое и было нужно. В момент, когда все выглядело таким абсурдным и безнадежным.

– Да, хуже некуда. А у вас тоже танцуют на похоронах?

Он невозмутимо кивнул.

– Лично я – злобную «Макарену».

– Ни фига себе, «Макарену»? Что, правда? Долго же ты проторчал в девяностых!

– А «Макарена» что, уже существует?

– А ты не в курсе? Лол. – Тут я рассмеялась. – Я на днях сказала Присцилле «лол», так она не поняла.

Улыбка его ослепила меня своей редкостной красотой.

– А я как-то в классе упомянул про «хештеги».

– Да ну! А что там про ведущего Тейлора Свифта?

Мы хохотали так, что платформа ходила ходуном. За все эти дни я еще ни разу не чувствовала себя настолько нормально. Да и вообще уже давно. Потому что в спокойной сосредоточенности Джейми, в его внимании было нечто, дававшее понять, что меня видят так, как никогда не видели раньше. А я не могла понять, нужно мне это или нет, пока не почувствовала на собственном опыте.

– Кстати, вот еще повод поржать! У тебя телефон-то еще жив? – спросила я, вытаскивая свой из кармана ветровки. – В моем аккумулятор сдыхает постепенно, осталось около сорока процентов. Нужно было послушаться маму и купить новый, но откуда мне было знать, что меня отправят в прошлое?

Джейми резко выпрямился, оживившись:

– А я, представляешь, придумал, как его заряжать!

– Чего? – выпалила я. – Показывай!

Он порылся в рюкзаке, достал телефон, от которого тянулся провод к каким-то батарейкам. Они были скреплены липкой лентой и напоминали чудовище Франкенштейна, но это меня не смущало.

– Ух ты! – восхитилась я – руки почти дрожали. – А со мной поделишься этой дивной зарядкой?