Артем послушался:

– Кая! – Сердце дрогнуло.

Кажется, он целую вечность не произносил ее имя. На долгий миг он поверил, что она услышит.

Но Кая даже не вздрогнула. Продолжала говорить с Павлом, вслед за ним подошла ближе к столу и темноволосой девушке.

Ган с трудом сделал шаг вперед – и пузырь, в котором они находились, поплыл, качаясь, как кусок слизи, увлекая их за собой.

Они оказались ближе к столу, и Артем различил испещрившие его символы. Цветки с волнистыми лепестками, маленькие солнца…

– Она – их видящая. Вот как они пытались связаться с нами. Но почему сейчас не выходит?..

Время утекало сквозь пальцы. Артем представил, как в следующее мгновение комната вместе с Каей тает в темноте, и запаниковал.

Он сам не знал, что именно сделал, но их пузырь запульсировал. Дайна вздрогнула, словно через ее тело пропустили электрический разряд. Артем испугался – но поделать ничего не мог.

Кая опустилась на стул напротив видящей – коснулась протянутых рук… Ее глаза широко открылись, и она негромко вскрикнула, как вспугнутая птица.

Кая что-то увидела.

– Что это? – спросила она, силясь вырвать пальцы из рук видящей.

Она не смогла – девушка, которую Павел называл Анле, держала крепко. Ее глаза все еще были слепо распахнуты. Она выглядела точь-в-точь как Дайна. Обе были в трансе – будто грезили наяву.

– Что, Кая? – Павел подался вперед. – Я ничего не видел. Кто-то видел?

Кая не слушала его.

– Ган? – прошептала она, подаваясь вперед и крепче сжимая руки Анле. – Артем?

Они оба закричали, как будто верили: чем громче звать, тем скорее тебя расслышит тот, с которым вас отделяют друг от друга неизмеримые пространства.

Артем ударил в стенку пузыря всем телом, сам не зная, чего надеется добиться. Пузырь упруго спружинил, отталкивая, и Арте бросился на его стенку еще раз, еще… и выпал наружу.

Он не успел удивиться. Звуки, запахи, порыв холодного – очень холодного – ветра оглушили и ослепили его.

Пахло сосной и елью. Деревом и костром. Железом, сыростью, сухой травой. Пахло домом – он почувствовал, что плачет и ничего не может с этим поделать. Слезы сами за собой неудержимо побежали по щекам.