– Мы-то точно будем, – пообещал он ей. – Но, надеюсь, и они не подкачают.

Группа уже ждала их – она стала даже больше прежнего, несмотря на то что многих потеряла. Среди горожан нашлись те, кто пожелал присоединиться к ним.

Рядом собралась небольшая толпа провожающих.

В толпе Кая с удивлением разглядела Михаила и слезла с лошади.

– Ты чего? Пришел попрощаться?

Михаил отвел взгляд.

– Нет… Я с вами пойду, если примете. Знаю, это малодушие. Но не могу я возвращаться в Зеленое с остальными, когда Андрей… не могу. Без меня найдется кому рассказать Владу и… Фае. Может, когда-нибудь вернусь… но мне нужно время. И дело какое-то, которым можно себя занять…

– Дел у нас будет больше, чем людей, которые смогут их делать, – сказал Ган. Кая заметила, что он развернул коня так, чтобы солнце оказалось у него за спиной – и лица не было видно. – Так что добро пожаловать.

Михаил кивнул:

– Отлично. Тогда мы снова будем соседями, рыжая.

– Выходит, что так. – Кая не стала говорить, что они с Ганом не планируют оставаться в Агано надолго.

Кая чувствовала: Гану не удержаться на одном месте. Его тяготило то, что с ним случилось, и то, что в Агано все помнили его прежним. И ему не давало покоя то, сколько возможностей и приключений таил в себе мир теперь, когда прорехи наконец были закрыты.

Справедливости ради, ей тоже. Пока она была одна и кругом были только холод и смерть, ей казалось, что она никогда не захочет ничего, кроме спокойствия цветущего сада.

Но Кая была молода – они оба были так молоды, – и она знала, что цветущий сад может быть для них обоих только краткой передышкой на пути к чему-то большему. Она пока не знала, к чему именно… Но собиралась выяснить.

– Эй! – Шоу махнула ей, и Кая широко улыбнулась:

– Привет. Я уж думала, ты не придешь.

– Размечталась. – Шоу прижала ее к себе так, что кости хрустнули. – Ворон не смог прийти. Просил передать, что очень занят и желает вам легкой дороги, но на самом деле он все еще еле на ногах стоит.

– Так я и думала.

– Мужчины… Слава богу, что я родилась женщиной. Тяжело быть кем-то, чье самолюбие настолько легко уязвить. – Шоу хмыкнула. – О, привет, Ган.

– Привет, – отозвался он, наконец слезая с коня и вставая рядом. – Точно не едете с нами?