– Ничего, – прошептал он, сам не зная, что говорит. – Ничего. Ничего. – Больше он не думал о себе, во всяком случае пока что. Она была с ним, несмотря ни на что. Кая была с ним.

Ган видел ее плачущей впервые и не знал, что делать. Поэтому просто прижимал ее к себе, гладя по волосам, и бормотал бессмысленные ласковые слова, пока она не затихла. Тогда он поцеловал ее. Это оказалось очень больно.

Эпилог

Эпилог

Глава 36. Кая

Глава 36. Кая

Весна стала наконец настоящей весной в тот день, когда они покинули Красный город. Повсюду в городе зацвели тополя, и пыльца легко парила в воздухе. На каждом пятачке зелени собрались одуванчики, и их желтые головки были похожи на крохотных птенцов в высокой траве.

Небо было синим, необыкновенно чистым, но в воздухе уже пахло предчувствием весенних гроз. Все еще опасных, как любая гроза, но и вполовину не таких опасных, как прежде.

– Представляешь, – сказал ей Ган, – когда-нибудь детям будут рассказывать истории о том, как грозы и электричество вызывали чудовищ. А они не будут верить. Или будут – но все равно никогда не смогут понять по-настоящему, каково это было.

Кая улыбнулась:

– Да. Не смогут.

Мальва ревностно тряслась над каждой уцелевшей лошадью, но нескольких все же удалось выпросить для группы, возвращающейся в Агано.

Они с Ганом сидели сейчас на одном коне – гнедом, чем-то похожем на старину Геза, с которого началось их знакомство.

– Когда мы первый раз встретились, вы, князь, тоже посадили меня на своего коня, – заметила Кая.

Она хотела развеселить его, но почувствовала, как мышцы рук, обнимающих ее, напряглись.

Он наверняка подумал, что тогда выглядел иначе. Кая пока не научилась улавливать тончайшие оттенки его настроения, связанные с полученными увечьями, но не унывала. Ей хотелось верить, что он сумеет справиться с тем, что произошло, быстрее, чем она овладеет этим искусством.

Конь неторопливо шел по улицам Красного города. Теперь они снова были чистыми – ни полуразрушенных баррикад, ни трупов, ни мусора.

Они снова ожили. Вновь горели фонарики, разливался чай, плавал пар над чашками, звучал детский смех, грохотали по улицам повозки.

Толпа стала более пестрой, чем раньше. Не было больше Внешнего и Внутреннего кругов. Красный город открыл центр для всех.