С первого шампура каждому досталось по кусочку. Мясо было вкусным, острым, пряным, сочным.

Валерий снял второй шампур, третий… Снова разлил вино, не обделив на этот раз и себя. Они снова чокнулись с maman, выпили до дна. Мы со Степаном их поддержали минералкой.

Аура у него стала светлеть… Я невольно хихикнул, вспомнив поговорку насчет некрасивых женщин и количества водки. Только вот насчет привлекательности эта поговорка совершенно не катила.

Под зелень мы слопали и второй, и третий, и половину четвертого шампура.

Степан, встал, похлопал по животику, довольно выдохнул:

— Налопался как Барсик!

— Да, здорово! — согласился я и тоже встал с покрывала.

Maman осталась сидеть с куском мяса в одной руке, со стаканом вина в другой.

— Пойдем, пройдемся? — вдруг предложил мне Степан.

— Только недалеко, — отреагировал я. — А то ходят тут всякие любители бесплатного угощения…

Мне показалось, что Степан едва заметно поморщился.

— Да я думаю, что у Валеры хватит сил отбиться! — усмехнулся он.

— Я не хочу рисковать, — ответил я совершенно серьезным тоном, да так, что Степан внимательно посмотрел на меня. И согласился, кивнув головой.

Мы отошли к магазинчику, где торговали монастырской продукцией. Зашли внутрь. На прилавке остался только черный хлеб.

— Рекомендую, — сообщил Степан. — Вкусный. Это не магазинная продукция.

Я согласился. Черный хлеб даже выглядел вкусно, не говоря уж о том, какой одуряющий аромат от него шел. Я вытащил из кармана 20 копеек. Монах в черной рясе, простом черном клобуке и белом фартуке протянул мне буханку хлеба, завернув её в оберточную бумагу и сказал:

— На здоровье!

— Спасибо, — отозвался я.

У магазина мы сели на лавочку. Я периодически поглядывал на maman.

— Решил уже, куда после школы поступать будешь? — вдруг поинтересовался Степан. Я пожал плечами. Какое ему дело? Но ответил: