— А мне кажется, что сегодняшние монахи не совсем здоровые люди, — ответил я. — Как можно уйти от жизни? Если были какие-то проблемы в жизни, то уход в монастырь означает сдаться, сбежать. Такой уход, побег из жизни, ожесточает человека, влияет на психику и еще неизвестно как…

— А ты не думал, — перебил меня Степан. — Что причиной может быть желание посвятить жизнь служению богу, смирение…

— Какому богу? — возмутился я. — Придуманному идеалу?

— Всё… Всё… — Степан поднял руки. — Давай тему закроем, а то поругаемся в процессе этого диспута.

Он улыбнулся.

— Интересный ты парень! — восхитился он в очередной раз. — Хотелось бы встретиться с тобой еще, поспорить.

Аура у него желтизной не отдавала. А вот у Валерия всполохи наблюдались.

Степан протянул мне белый кусочек картона:

— Это моя визитка. Позвони мне, пожалуйста, на неделе. Хорошо?

— Конечно! — обрадовался я. — Обязательно. Скорее всего, во вторник днем.

Надеюсь, он не может различать ауры.

— Как ты считаешь, они там достаточно налюбезничались? — улыбнулся Степан, показывая мне на maman и Валерия, и пошутил. — Будет у тебя приёмный папочка.

— Лишь бы он maman понравился, — ответил я. — И не обижал её.

И добавил серьезным тоном, пристально глядя Степану в глаза:

— Я за maman голову любому оторву.

Кажется, он понял, что я что-то подозреваю. Во всяком случае на мою реплику он молча кивнул, мол, принял к сведению.

Таким образом, нас с maman в воскресенье не отравили, не застрелили. А наоборот, выгуляли, накормили шашлыком, а maman даже напоили неплохим, с её слов, вином.

Вечером мы оба довольные были дома. Maman довольная тем, что отдохнула, пообщалась с Валерием, который ей всё больше и больше нравился. А я тем, что всё благополучно завершилось.

Только вот аура у маминого ухажера опять начала чернеть и отсвечивать желтым по мере того, как он трезвел. А maman так тесно прижималась к нему всю дорогу!