— Дэн! — возмутился я. — А как, ты думаешь, я твою душу удержал, чтоб тебя оживить? А?

— Ну, это да, — смутился он. — Что-то я не подумал с этой стороны.

— До этого вылечил одну девочку, — вздохнул я, вспоминая визит в Кутятино. — При этом схватился с местным доктором.

— Что так?

Я разлил чай по бокалам — ему и себе покрепче, полкружки заварки. Подвинул сахарницу.

— Да наскочил он на меня, — усмехнулся я. — Как раз после процедуры. У меня в глазах двоится-троится, голова кругом, ноги не держат. Чай попил, проглотил бутерброд. Только отходить начал. А тут этот старый петух на меня налетел, начал орать: «Что я там сделал? Как?» Я на выход, а он в меня вцепился, не отпускает…

— Ну, он жив?

— А что ему сделается? Уложил я деда спать и бежать…

Устинов засмеялся:

— А ты другой реакции ожидал от врача?

— Я не ожидал столкнуться с врачом, — объяснил я. — А вчера так вообще, практически детство вспомнил. Условно, конечно.

— Не понял?

— Да младший брат нашей учительницы в травматологию БСМП попал, — сказал я. — Прикинь, прямо на моё место. На мою койку! Вчера был там, подлечил его. То-то врачи там удивятся. Впрочем, им не привыкать…

Денис пил чай, качая головой.

— Нарисовался ты, не сотрёшь!

— Да не особо, знаешь, — возразил я. — Все, кому помогал, вряд ли языком болтать будут.

— Ну, да, — кивнул Денис. — Я в курсе твоих умений язык завязывать узлом да и память стирать. А у тебя бутерброда не найдется? — спросил он вдруг. — Что-то есть захотелось.

Я залез в холодильник. Там вроде должен был лежать батон «Любительской». Отрезал кусок, нарезал хлеб, подвинул тарелку к Денису:

— Приятного аппетита!

— Спасибо! Плесни еще чаю, пожалуйста!