— Я видел, как его хоронили, как камень тесали, — пояснил лесовик. — Это он привез сюда тот ларец. Говорили, что это артефакт польского короля Сигизмунда.

— В 1604 году, — вспомнил я, — поляков разбили. Получается, они от Москвы бежали и попали сюда?

— Их пятеро было, — кивнул Еремеич. — Двое за помощью ушли, но так и не вернулись. А трое остались. Я к ним даже близко не мог подойти. Ларец не подпускал. Сначала умер вот этот, — лесовик показал на могильный камень. — Потом его слуга.

Еремеич ткнул рукой в сторону.

— Вот там его закопали. А последний сам для себя могилу вырыл, но всё равно умер в ските. Лет через двадцать сюда пришли снова, искали ларец. Так и не нашли. Хорошо его эти первые спрятали. Несколько дней топорами на весь лес стучали.

Я восхищенно покачал головой:

— До сих пор ведь стоит, а сколько лет прошло!

— Дуб да лиственница, — сказал лесовик. — Ты когда ларец-то будешь забирать?

— Еремеич, — взмолился я. — Ну, через месяц экзамены сдам и заберу. Честно!

— Ой, смотри, Антоха… — укоризненно сказал лесовик. — Он же, как заноза мне в одном месте.

Выходные пролетели незаметно. В воскресенье мы в обед выехали обратно в город. Маман упёрлась: мне, видите ли, надо к экзаменам готовиться! Вот и пришлось раньше времени выезжать.

Первым у нас по расписанию было сочинение. В четверг. В понедельник консультация по экзамену, которое свелось к знакомству с правилами.

— С собой, кроме ручек, ничего не брать, — сказала Лавруха. — Если кто захочет пить, там будет чай. Можно взять одну большую шоколадку. Сочинение писать будут оба класса четыре часа в рекреации на нашем этаже. В туалет выходить будете с сопровождающим учителем по одному.

— Под конвоем, — мрачно пошутил Севка. Лавруха улыбнулась ему одними губами, намекая, что за длинный язык балл может быть и снижен.

— Первая оценка будет за раскрытие темы, — продолжила она. — Вторая за грамотность. То есть первая по литературе, вторая за русский язык.

— Тем будет пять. Первые три строго по произведениям, четвертая — свободная.

У школы меня традиционно поджидал Устинов.

— За нами машина пришла! — обрадованно сообщил я Ленке. Однако она развела руками и вздохнула: