Я подошёл к мутной стене теплицы и долго смотрел на своё отражение. Итак, я вернулся в ту же точку, откуда сбежал много лет назад. Возможно, я стал зеркальным отражением самого себя. И вся моя жизнь – путешествие по ленте Мёбиуса.

Но я был безумно счастлив.

Я обернулся, и Эй со слезами бросилась ко мне. Я крепко обнял её, и время, усиленно копающее между нами пропасть, схлопнулось. Мы снова оказались вдвоём в разрушенной библиотеке, среди старых книг и позабытых сновидений об одиночестве.

Эй снова поселилась в моей библиотеке, но теперь я не оставлял её одну у открытого огня. Лёд пришёл к нам спустя неделю и вёл себя так, словно выходил на пару минут по делам. Постепенно он занял одну из пустующих комнат своими инструментами, превратив её в мастерскую. Он всё также пытался понять суть пространства и времени, действуя скорее интуитивно, чем полагаясь на формулы и учебники, которые я ему совал. А Эй развлекала нас своими выходками. Леся постоянно смеялась над нами, мол, неспроста треугольник – самая устойчивая фигура. Но когда она поняла, что, в отличие от неё, мы не стареем, ей стало не до шуток. Я очень привязался к Лесе, но она ушла из моей жизни, как и многие другие до неё.

А Эй и Лёд всё ещё были со мной. И мне больше не хотелось от них сбегать. Эй физически была верна Льду, но в её сердце было отведено внушительное место только для меня одного. Лёд смирился, хоть временами и жутко ревновал. Но совместная жизнь, стремящаяся к бесконечности, во многом примеряет и сглаживает противоречия. Или я всё же попал в их секту адептов треугольника Карпмана.