Я тихо хмыкнул, ощутив волну паники, что прокатилась со стороны Самоедова. Ожидаемо. Подобные заявления тоже тянули на серьёзное, по имперским меркам, преступление.

— То есть устный Приказ монарха Российской империи вас больше не устраивает?

Судя по выражению лица, тому очень хотелось прямо сейчас заявить, что я лгу, либо просто отдать приказ к атаке. Но зерно сомнений, которое я заронил, уже начало давать всходы. Прямо сейчас полковник Тайного Приказа вовсе не был на сто процентов уверен, что здесь не замешан лично император. И прекрасно осознавал последствия ошибки. Если кто-то из его подчинённых сможет использовать классическую версию защиты любого бюрократа «я просто выполнял приказы», то ему от наказания точно не отвертеться.

Хотя в данном конкретном случае, иди речь действительно о попытке противодействия императору, казнили бы всех без разбора. Что большинство присутствующих здесь противников тоже прекрасно понимали.

— Я не сомневаюсь в праве императора управлять страной. Если вы не заметили, на мне форма Тайного Приказа. Я один из тех, кто оберегает престол.

На миг замолчав, продолжил:

— Вот в чём я на самом деле сомневаюсь, так это в том, что он решил отдать приказ лично вам. Или офицеру мертвоборцев. Это не их специализация.

Один из парящих в небе эйдосов показал мне картинку: тёмные точки, что появились на горизонте и стремительно приближались. Вот и подоспело подкрепление. Оставалось лишь его дождаться. В чём, собственно, и заключалась суть моей идеи. С момента, как мы покинули здание управы Чрезвычайного Приказа, прошло больше двух часов. Если предположить, что союзники Самоедова вылетели из Твери немедленно, они как раз должны были находиться где-то на подходе. Конечно, если отталкиваться от максимальной скорости, которую может развивать аэролёт.

— Вы можете сомневаться в чём угодно. Но если желаете, никто не мешает вам проверить. Свяжитесь с Борисовским дворцом.

Тот нервно усмехнулся.

— Вы слишком много болтаете. И выглядите так, как будто не осознаёте последствий.

Сделав несколько шагов вперёд, остановился в четырёх метрах от меня, посмотрел в глаза.

— Вы же немецкий барон, верно? Прекрасно говорящий по-русски и прибывший сюда с неизвестными целями. А ещё убивший как минимум двух наших дворян. Теперь же вы вовсе замешаны в истории, связанной с давним убийством великого князя Фёдора Годунова. Интересно, не правда ли?

Мягкий вкрадчивый голос, немного угрозы в интонациях и давление взглядом — классический подход. Как правило, эффективный. Но только не в случае, когда говоришь с тысячелетним Претором Корпуса Эгиды.