Он больше никогда не поднимал эту тему, и я боюсь, что в этом плане я его не интересую.
— У тебя есть наряд для прогулки? — спрашивает Варрик, опуская свой информационный планшет и задумчиво глядя на меня, пока я доедаю свою блинную лапшу.
— Все мои наряды подходят для прогулки, — говорю я, играя бровями.
— Ты знаешь, о чем я.
— Да, знаю, мне просто нравится тебя бесить. — Я стараюсь использовать человеческие фразочки при любой возможности, ведь ему нравится моя дерзкая речь. — Наряд для прогулки… это тот, что с длинным шлейфом, верно? — Он кивает, и я встаю из-за стола. — Да, у меня есть такой. И ботинки тоже.
В течение трех недель пребывания на домашней вечеринке леди Ахири портные навещали меня каждый день, засыпая нарядами, нарядами и нарядами. Это странно, потому что сам Варрик, кажется, носит одно и то же каждый день. По его словам, здесь женщины, как и в человеческой культуре, предпочитают гораздо более богато украшенную одежду, чем мужчины.
— Сегодня утром мы должны быть на приеме в саду, — говорит Варрик, вставая на ноги. — Тебе нужно помочь одеться?
Я сдерживаю недовольство. Сначала мне нравились все эти вечеринки, но со временем я начала их ненавидеть. Каждый раз, когда мы появляемся на одной из них, я чувствую себя уродом. Все собравшиеся дворяне смотрят на меня, как на собаку в клоунском костюме. Неважно, что на мне элегантные наряды приглушенных цветов, украшенные только символом дома ва'Рин. Неважно, что я в синем с ног до головы, в цвете дома ва'Рин. Важно только то, что я всего лишь диковинный человек рядом с лордом ва'Рином. Они все смотрят на меня, как на кошмар, который им приходится терпеть, и я знаю, что это влияет и на Варрика тоже. Я вижу, как все они перешептываются у него за спиной и как тайные разговоры смолкают, как только он проходит мимо. Все это заставляет меня чувствовать себя ужасно.
Наличие друга-человека не должно делать его социальным изгоем, но, к сожалению, именно им он и становится. Я пыталась поговорить с ним об этом, но он меня не слушает. Его лицо принимает ледяное выражение, и он прекращает разговор.
Но я не идиотка. Стараюсь как можно меньше позорить его. Я не поднимаю голову, не разговариваю ни с кем, кроме него, и я никогда,
— Одевайся, — говорит мне Варрик, вставая на ноги. — Где мой камердинер? Мне нужно переодеться.
— Я могла бы помочь тебе с этим, — говорю я, как будто делаю это каждый день.
Он удивленно смотрит на меня, пожимает плечами и касается застежки на шее, и его одежды падают на пол.