Парень раскачивается на стуле.

– Что, если у меня нет прошлого? Что, если? – повторяет он, чувствуя мое сопротивление. Его лицо бледнеет. – Просто подумай сама. Что, если у меня никогда не было имени?

«Это невозможно, – так бы я ответила раньше. – У каждого есть имя».

Теперь понимаю: я многое воспринимала как должное. Однако, казалось бы, простые, доступные для всех вещи – имя и прошлое – нам не гарантированы. Если они нам даются, на то есть причина.

Кей контролировала меня через воспоминания. Они поддерживали меня, когда я думала, что все кончено. Они напоминали мне, кем я была. Кто я сейчас. И кем могу стать. Я – машина, они – топливо. Они заставляют «найти Кей». Если мой уровень счастья не позволит выполнить команду, мои воспоминания будут держать в вечных заложниках идеи о потерянной сестре.

Возможно, то, что должен выполнить Герой, не требует воспоминаний. Или его разработчик не стал заморачиваться функцией безопасности.

Гнев закипает в груди при мысли: то, кем мы являемся, определяет то, как другие намерены использовать нас.

Несправедливо.

Особенно когда Герой с ужасом в голосе говорит:

– Я спрашивал себя все время. Если бы не твой вопрос, я бы даже не понял, что у меня нет имени. Иногда… Не могу вспомнить, как раньше вел себя и разговаривал.

Нет воспоминаний… Нет личности. Я помню, как Герой в день нашей первой встречи менялся: нервный – скептически настроенный – мрачный.

Его внимательность – постоянная черта. Но все остальное, как я теперь вижу, не было стабильным.

Парень сильнее раскачивается на стуле.

– Прости, – выдает он.

– Что вдруг?