После лежим на ковре. Редкий дождь совпадает с ритмом наших сердец. Испарина на моих плечах остывает. Я дрожу. Герой притягивает меня к себе. Кладу голову ему на грудь и плачу. Кончики его волос щекочут мое лицо, слезы текут по щекам.

Не слезы печали и не слезы радости. Просто… слезы. Настоящие, как боль между моих ног. Теплые, как моя кожа.

На мгновенье я забываю. Обо всем. Я – просто тело в объятиях другого тела. Мы – ничто, в отличие от вечных звезд на небе. Две песчинки, которых скоро смоет прилив. Мы здесь, а через мгновенье – нас уже нет.

Мы – люди.

42

42

У НИХ НА ПЯТЬДЕСЯТ ПРОЦЕНТОВ одинаковая ДНК. Одинаковый фенотип: мочки ушей, плоскостопие, короткие ногтевые пластины. Одинаковые черты характера: неумение общаться и отсутствие такта. Но, увидев отца, Кейси захотела, чтобы ничего общего с ним у нее не было.

В экогороде стояло утро. Вторник с запланированным по расписанию дождем.

Дэвид Мизухара сидел в своей комнате возле их с Дженевой кровати, занимавшей немного больше полезного пространства, чем нужно. Кругом мебель. Кейси знала – отец мог бы обойтись малым.

Девушка приблизилась, ожидая увидеть на отце свою тень. Но вспомнила, что в режиме голограммы, а значит, без тени и следов в этом мире. В любом случае он ее вряд ли заметит.

– Ты знал.

Словно очнувшись от грез, Дэвид взглянул на дочь.

– Кейси?

Она открыла засекреченный файл К2П и отправила ему.

– Ты знал, что их трубы протекали.

– Откуда это у тебя?

Сейчас она задает вопросы.

– Столько трудов, чтобы скрыть. И все ради них?

Дэвид нахмурился. Ей показалось, что он начнет оправдываться. Мужчина устало вздохнул с видом человека, много раз защищавшего свою позицию.