Нет, Шторми не стала бы с ними связываться.

– Подумай об этом, дочка. Женщина могла воспитывать тебя как мать, но она больше не на твоей стороне. Она встала на сторону террора, – он положил руку Рейне на плечо. – Я знаю, что не могу почувствовать даже сотой доли того, что ты сейчас чувствуешь. Но она несет ответственность за этот террористический акт. Взрыв, в котором я чуть не потерял тебя, свою дочь.

А потом, к удивлению Рейны, он ненадолго притянул ее к себе. Он не обнимал ее, но на секунду прижал свои пальцы к ее сердцу и замер на мгновение.

– Я рад, что с тобой ничего не случилось.

– Да, Тиберий, – она высвободилась из его полуобъятия.

Его забота о ней могла быть настоящей, но во все остальное она поверит только тогда, когда сможет поговорить со Шторми, и ни секундой раньше.

– Я знаю, что ты очень преданный человек. Это та черта, которую я ценю в тебе, но Шторми не заслужила твоей лояльности.

Рейна послушно кивала, обхватывая пальцами дождевой камень на браслете.

Шторм приближается.

А что, если Шторми все знала о взрыве? Что, если она просто позаботилась о том, чтобы Рейна отошла к фонтану на некоторое время, чтобы не пострадать во время террористического акта?

– Ты моя дочь, Райана, и я всегда буду рядом с тобой. – Тиберий выглядел искренне взволнованным, но Рейна не верила ему.

– Спасибо, Тиберий, – она еще раз кивнула.

Отец был доволен ее реакцией. Он радостно улыбнулся и встал на ноги, чтобы принести ей стакан воды.

– Ты не замечала чего-нибудь странного во время праздника?

– Я не знаю.

– Подумай, дочка. Подумай об Андромеде и всех остальных жертвах.

Рейна едва сдерживала слезы.

– Что со служанкой? Почему она там была?

Ее глаза округлились, когда она поняла: дрон-камера записал на видео ее и Эм. Конечно, Тиберию об этом уже доложили.

– Граф Эвстахий считает, что она может быть террористкой.