«
Ларк разозлился. У Шипов не было никакого права использовать смерть Хейл в своих целях.
Он бросился к картине, пытаясь стереть слова рукавом своего пальто.
– Ларк?
Он не слышал, что говорила его сестра, но продолжал вытирать стену.
Его Хейл не должна стать причиной разжигания ненависти. Она была выше этого. Выше, чем все это безумие. Его глаза застлали слезы, а рана в сердце пожирала его изнутри.
– Ларк, прекращай. – Грамп попытался оттащить его от стены, но тот защищался руками и ногами.
Чертов Авентин! Почему им нужно было сбросить бомбы на округ? Тем более на школу. Почему на школу? Эти чертовы Шипы. Он их ненавидел. Ненавидел их всех.
– Ларк, успокойся, – шептала Роза.
Только сейчас он понял, что он кричал. Что этот злой и отчаянный крик принадлежал ему.
– Они должны оставить ее в покое! – кричал он, но краска не хотела стираться. – Почему она умерла? Почему она?!
Грамп затащил Ларка в переулок, где он, рыдая, упал на землю.
– Верните мне ее! – кричал он, съежившись.
Боль. Он чувствовал себя хуже, чем когда-либо.
– Возвращайся, Хейл.
Роза смотрела на него так, будто видела перед собой привидение. Он попытался собраться, но его слезы не переставали течь.
– Все хорошо, – прошептала Роза, прижимаясь к нему.
Все было плохо. Обломки его мира лежали у его ног, и он не знал, как соединить их снова.
– Я тоже по ней скучаю.