– В яблочко! – прошептала Рейна и, не раздумывая, скользнула в дыру. Ее тело пару метров пролетело по трубе, и через несколько секунд она приземлилась в контейнер с мусорными пакетами. Она свободна!

Когда Рейна бежала по улице, она чувствовала себя прекрасно. Асфальт летел под ее ногами, и на мгновение все ее заботы остались где-то позади. Все было так, будто ничего не изменилось.

Она сорвала с себя маску, чтобы вдохнуть знакомый запах. Свобода пахла смогом, горелыми булочками и мусором. Ноги несли ее дальше, пока облако смога не заставило ее снова надеть маску.

Она пробегала мимо пекарни Куп, в которой еще горел свет. Через грязное стекло можно было увидеть пекаря, которая пыталась что-то починить в холодильнике, а затем гневно пинала его ногой. Рейна подумала о том, чтобы навестить женщину и отомстить ей за отравление. Она могла сделать что-то с системой фильтрации в булочной, чтобы пыль отправлялась прямиком в пекарню вместо того, чтобы оставаться в фильтре. Она однажды поступила так с сапожником, который обманул Шторми. Куп тоже вполне этого заслужила, но Рейна сейчас думала о своей матери. Она бежала вперед и добралась до парка. До ее парка! Она пробралась мимо знакомых кустов и деревьев. Под старой табличкой Макдональдса она остановилась в ожидании.

– Эй? – прошептала она, взяв в руки Стинг. Белый пар из ее рта поднялся в холодный воздух. Она посильнее укуталась в пальто и пошла дальше. Ее сердцебиение участилось. – Есть здесь кто?

Долго ей ждать не пришлось. Темная фигура выскользнула из тени дерева и пошла к ней навстречу. Фигура была выше и шире, чем ее мать.

Рейна напряглась и вцепилась в Стинг.

– Рейна. – Этот голос! Она моментально его узнала.

– Ларк?

На нем было широкое пальто и шарф, закрывающий половину его лица, но Рейна сразу поняла, кто был перед ней. Его глаза, золотисто-желтые соколиные глаза.

– Ты пришла.

Они уставились друг на друга, будто не понимая, были ли они здесь в эту холодную ночь или же просто мечтали. Воспоминания о том, как они вместе ели ежевику, казались какой-то историей из другой жизни.

Ларк был первым, кто высвободился из оцепенения и сделал шаг ей навстречу. Вдруг он обнял ее. Она изумленно вырвалась из его объятий.

– Я не могу себе этого представить. Ты и правда здесь. Я по тебе скучал, – прошептал он.

Она вдыхала его запах: он пах смогом, дровами и теплым ужином. Это не было мечтой.

Она приставила к его шее Стинг и зарычала:

– Ты предатель.

– Не бей меня током. Не надо снова этого делать! – Он отпустил ее и поднял руки.

Даже если ее сознание советовало ей ударить его током и исчезнуть, что-то ее сдерживало.