— «Даже в кромешной тьме его свет найдёт к нам дорогу», — процитировала Атарашики, после чего, явно сдерживая улыбку, глянула на меня. — Может, нам храм в твою честь поставить?

— Токусимцы явно повёрнутые, — покачал я головой, не обращая внимания на её подколку.

— Синдзи-ками-сама, а? Звучит же? — не отставала она.

Я поморщился.

— Атарашики, — произнёс я немного недовольно, — ты в курсе, кто такие Патриархи? А кто такие боги?

Весёлое выражение лица Атарашики сменилось на удивлённое.

— Серьёзные ты вопросы задаёшь, — произнесла она. — Но ответ на него есть только философский. Во всяком случае про богов.

На это я хмыкнул.

— Стражи внутренних границ, вот кто такие боги, — произнёс я. — Ни больше ни меньше. Тут нет никакой философии. Они рабы своего мира.

— Это ты где о таком прочитал? — спросила она медленно.

— Мне об этом рассказали, — ответил я со вздохом. — И ты всё равно не поверишь, кто именно. Просто уясни — боги крайне ограничены в своих действиях, в отличие от людей. А Патриархи — это именно люди. И мне не нравятся такие шутки.

Атарашики молчала, продолжая удивлённо смотреть на меня.

— И всё-таки, кто тебе такое рассказал? — спросила она.

Подозреваю, из-за обычного любопытства.

— Рассказал… — блин, она меня точно сумасшедшим посчитает. — Тот, кто создавал этих богов.

— В смысле? — не поняла она.

— В прямом, — произнёс я. — Но это между нами. Я сам многое не понимаю, но «боги» — это людское обозначение этих существ, а по факту это стражи. Внутренних и внешних границ мира.

На этот раз Атарашики молчала дольше.

— А этот… создатель богов, часом, не просил тебя что-нибудь сделать? — спросила она осторожно. — И как часто вы с ним… видитесь?

Ну точно за психа приняла. Впрочем, я её понять могу.