Вера, я боюсь открыть глаза. Аттеберри дал мне так много, но я боюсь, что что-то изменится или будет потеряно, когда я перестану ждать.
Я боюсь закрыть книгу.
Джози
Двадцать четыре Элиас
Двадцать четыре
3 декабря 1821
Дорогая Джозефина!
Я не поехал в Морпет. Когда я проснулся утром, поездка показалась мне неправильной. В животе у меня завязался узел, в ногах появилась какая-то тяжесть. Я просто знал, что мне не суждено найти Вас в той деревне, возможно, потому, что Вас там нет. Возможно, моя душа почувствовала вашу удаленность. Возможно, мое сердце боялось искать и не найти, любить и не быть любимым в ответ.
Какова бы ни была причина, я остался в Кадвалладере. Вместо себя я отправил гонца, а остаток утра провел с Лорелай. Она хотела помочь моим рабочим пасти овец на северном пастбище.
Я в замешательстве. Я говорю себе ждать Вас, но что толку ждать, если Вы не становитесь ближе? Я хочу крикнуть: «Вернитесь ко мне», но Вы так и не приходите.
О, я должен знать, что Вы существуете в этом мире. Если Вы призрак, то преследуйте меня. Если же вы плод моего воображения, явитесь еще раз, ибо я жажду услышать Ваш голос. Мне нужны свидетельства Вашего существования, поэтому я все еще надеюсь на новости, на день, когда я смогу отправить свои письма.
Я надеюсь, получить Ваш ответ. Воистину, если бы Вы сказали мне ждать еще один день, я бы ждал всю жизнь. Я бы продолжал писать, потому что именно через слова я нашел Вас. Через слова я достигаю Вас. И через слова я умоляю Вас быть рядом.
Но, возможно, некоторые чувства должны остаться на бумаге. Ничто не может омрачить мою память о той ночи. Нам суждено было встретиться, ибо ни одна другая встреча не могла так сильно изменить меня. Независимо от того, что произойдет в дальнейшем, я хочу, чтобы Вы знали, почему я полюбил Вас, как эта ночь – эти несколько часов – вернули мне веру в будущее.
Мы с Артуром покинули поместье Рох вскоре после смерти отца. Мы отправились из Дарема, намереваясь встретиться с Лорелай в Кадвалладере. Путешествие было очень неприятным. Наш кучер решил ехать по дороге, испещренной ямами. Карета подпрыгивала. Затем налетела гроза и напугала лошадей. У нас не было другого выбора, кроме как остановиться на постоялом дворе в Райтоне.
Как только мы сняли пару комнат в гостинице по соседству, мы с Артуром пошли в таверну, заказали пиво и пироги с мясом, ибо такова была наша привычка. Он играл на своей скрипке. Я накинул на голову мешок с кормом и танцевал, чтобы заработать несколько смешков. Но тут со мной что-то случилось. Мое зрение помутилось, затем в ушах зазвенело, а в груди загрохотало. Я сдернул мешок и, спотыкаясь, направился к выходу. Я не мог дышать. Воздух казался слишком густым.