Хромая теперь уже на обе ноги, я вернулась к дому. Боль прошла, и окружающий мир снова стал казаться нереальным.

Ди сидел на крыльце и крутил в пальцах незажженную сигарету. Я опустилась рядом.

— Если что, — сказал он, — попробуем пробраться на военную базу через тоннель. Я знаю несколько человек, которым все равно, куда бежать, они сначала стреляют, а потом думают. Возьмем их, они там наведут суету, а мы тем временем найдем твоего брата.

— А ты тоже сначала стреляешь, а потом думаешь?

Ди помотал головой и усмехнулся:

— Предпочитаю не думать.

Я улыбнулась — это утверждение не вязалось с моим впечатлением о нем. Ди открыл рот, собираясь сказать что-то еще, но его перебил Теодор:

— Эй, вы где там? — крикнул он из дома. — Идите сюда!

— Тебе надо, ты и иди, — отозвалась я.

— Я знаю, — голос Теодора дрожал от возбуждения, — я знаю, я понял!

— Что ты понял? — лениво спросил Ди.

— Я понял, что они делали с Измененными. Понял, что такое эф-икс. И, кажется, я понял про Вентра.

Мы вскочили и кинулись обратно в дом, едва на снеся по дороге дверь. Теодор стоял под проломившим крышу деревом, потрясая пачкой бумаги — документами по Измененному № 131, какими-то графиками и снимками, которые он унес из кабинета Амелии Лукаш, и ее ежедневником.

— Давай, говори уже, — поторопил его Ди.

— Я понял, — повторил он. — Это вещество, эф-икс, вызывает паническую атаку — они здесь это называют орексиновым штормом — но это просто побочный эффект. На самом деле оно должно разрушать мозг человека, который его вдохнет.

— Спасибо, конечно, но это я и без тебя поняла, — заметила я нетерпеливо. — То, что моим мозгам капец, мне еще Кару объяснил.

— Его создали именно с этой единственной целью, ничего другого оно делать и не должно было. Помните операционную внизу? — продолжал Теодор, не обратив на меня внимания. Он напоминал одержимого. Совал нам под нос какие-то распечатки, тут же убирал, доставал новые. — Стеклянную стену, все эти маски и трубки? Баллоны подключали так, чтобы обезопасить себя, чтобы даже немного газа не просочилось. Это вещество, эф-икс, не задерживают никакие фильтры, оно мгновенно проходит гематоэнцефалический барьер, разлагает мозг в белковый коктейль, они давали его вдыхать много, очень много, и процесс шел очень быстро. Не год-полтора, а… Скорее, несколько недель. Потому что человек не может оперировать таким количеством имплантов. Даже Анне…

— Ладно, медик, мозг не способен управлять той тонной имплантов, которые им навешали. Но если вместо мозгов в голове жижа — прости, Рета — неужели дело пойдет лучше?