На последнем курсе моего обучения, бабушка слегла с серьезными проблемами сердца. И я оставила мечты о космосе. Пришлось перейти на заочное обучение, совмещая с работой.

Но даже лежа в больнице, каждый день, когда я навещала ее, она не прекращала делится историями, охватывающими не только темы космических тел, но и известных обитателей вселенной. И как-то стала часто упоминать тех, кого уже давным-давно не существовало. Тогда-то я и услышала впервые историю о риосах, с планеты Рион. И с момента жизни, которых, прошло не одно столетие.

Как я позже узнала, риосы, были высокоразвитой расой, живущей когда-то, в отдаленной галактике на планете Рион. И по ее утверждениям Рион не была единственной планетой их обитания, у нее был близнец — Рон2, путь к которой еще никому не удалось найти.

В какой-то момент мне стало любопытно, и я невзначай стала искать об этих риосах информацию, но о них так мало говорилось в источниках истории, что я посетила центральную библиотеку. Но даже там не осталось ни одной подробной записи о них. Только несчастный случай, унесший жизни целой планеты — размытые факты. Ни одного научно-доказанного подтверждения или даже гипотезы существования второй планеты и невероятных технологиях, которые, как по мне, граничили с вымыслом.

Когда я находила очередную статью о них, тут же бежала навестить ее — это стало нашим маленьким хобби, объединяющим нас во время ее госпитализации. Я убеждала ее, что это все выдумки, она же отмахивалась от моих доводов «псевдонаучных» фактов и продолжала стоять на своем, утверждая, что власть скрывает правду, не имея возможности воспользоваться этим, потому что наши технологии до сих пор не поравнялись с их разработками того времени.

Мы часто, и подолгу спорили по этому, и другим поводам. Наши беседы, споры, рассуждения — мне так не хватало их сейчас.

Лечение не помогало и ей становилось хуже. Со временем, не знаю, из-за болечни ли, но она стала настойчива убеждать меня, что мои родители имели к риосам прямое отношение, как и я сама. Бабушка была настолько уверена в этом, что даже в ее взгляде читалось непоколебимая вера. А я, просто не пыталась опровергнуть это — ведь если это хоть как-то помогало ей отвлечься от болезни, я старалась поддерживать любые ее гипотезы.

Постепенно, я стала воспринимать ее рассказы, как попытку утешить детское сердце и оправдать поступок моих родителей, что бросили своего ребенка. Да, я знала, бабушка не была моей кровной родственницей, она не стала этого скрывать и сообщила об этом, как только мой возраст достиг совершеннолетия. Меня это не особо волновало, ведь любила она меня, как родную и никогда не ограничивала в своей заботе и любви.