Подъехав к нужному посту, где скопилась вполне солидная вереница разнокалиберных машин, ждущих своей очередь пройти досмотр и ехать дальше, мы не стали терять время и самым наглым образом попёрли по обочине, оставляя за собой длинный пылевой шлейф. Вдогонку нам раздалось несколько возмущённых сигналов, правда, быстро затихших, когда люди разглядели армейские номера. Навороченный армейский джип явно мог принадлежать каким-либо шишкам, и устраивать скандалы, поимев при этом кучу проблем вплоть до летального исхода, никто не хотел.

Гражданская война приучила местных жителей на уровне рефлексов не смотреть «освободителям» в глаза, не высовываться, не привлекать внимания, не вступать в словесную перепалку, потому как результат, как правило, был один – короткая очередь, шмон по карманам в поисках ценных вещей, и простая констатация факта, что грохнули очередного роннийского пособника. А машина несчастного – если имела хоть какую-то ценность – странным образом всплывала у перекупщиков автотранспорта где-то в южной, торкской части Маурины уже с новыми, чистыми регистрационными документами.

На этом бизнесе специализировалась целая сеть так называемых «волонтёров», которые, прикрываясь снабжением мауринских армейских частей, реально большей частью колесили по «освобождённым» районам, высматривая любые возможности для обогащения, не брезгуя ни кражами, ни грабежами. При возникновении недовольства у местных жителей столь вопиющему беспределу, волонтёры привлекали прикормленные подразделения нацгвардейцев, всегда готовых получить дополнительные плюшки за «свои мучения и риски при охране родины от роннийской агрессии»…

Выскочив через обочину к самому блокпосту, мы самым наглым образом припарковались перед сложенным из бетонных блоков ограждением. Несмотря на общий бардак, на прицел нас всё-таки взял вполне настоящий пулемётчик, находящийся в дополнительном укрытии, сложенным из мешков с песком. Но, судя по тому, что с нашим появлением никто особо-то и не напрягся, тут давно не было никаких инцидентов, и шла размеренная и методичная работа по потрошению проезжающих гражданских.

Отвлёкшись от осмотра красной, побитой временем легковушки, к нам сунулся небритый сержант в потёртом и грязном камуфляже, поверх которого была накинута новенькая разгрузка, в подсумках которой виднелись многочисленные магазины к штурмовому карабину, привычно висящему на плече.

– Кто такие? – несмотря на офицерские знаки различия, которые красовались у нас с Ланкой на камуфляжах, нацик всем своим наглым видом показывал, что его хватательный рефлекс, здесь, в тылу, давным-давно передавил даже чувство самосохранения. При этом он с весьма однозначным интересом стал рассматривать мою спутницу, которая даже в камуфляже умудрялась выглядеть очень соблазнительно.