ХУК!

Вроде переборщил – противник, что-то пискнув, потерял сознание и упал на бок.

Ну и картина…

Только что здесь было четверо борзых нациков, а сейчас все они лежат, а на нас через стёкла машин, можно сказать, одобрительно пялятся многочисленные водители и пассажиры в восторге от такой картины: ну наконец-то кто-то навешал люлей этим отморозкам. Открыто выражать свои чувства в этой «демократической» стране уже давно стало опасным, но вот взгляды – они говорили о многом…

Чуть в стороне, на встречном потоке машин работала ещё одна досмотровая группа, и они, услышав крики и стоны, вполне разумно решили проверить, что здесь произошло. Бросив допрос какого-то несчастного отца большого семейства на разбитой легковушке-универсале – отчаянно доказывающего свою лояльность и возможность заплатить энную сумму, – они двинулись в нашу сторону.

Сделав несколько шагов и как-то неторопливо вскидывая оружие, они быстро остановились, а наткнувшись в направленные на них стволы наших карабинов, тут же поняли, что шансов при начале огневого контакта у них просто нет.

Правда, тут и Ланка на все сто процентов доказала, что её папа – генерал спецвойск, и, видимо, не зря таскал дочку с детства по полигонам…

Сделав шаг вперёд и при этом прижав карабин к плечу, она громко и нагло заговорила, добавляя для колорита в свою речь многочисленные непечатные обороты, без которых солдаты в казарме никак не хотят понимать человеческую речь.

– Вы что… Нюх потеряли?.. Совсем тут оборзели в тылу… На офицеров контрразведки бросаться стали? А ну, оружие – на землю!

А дальше…

Их матери, должно быть, краснели, узнав, что их тайны не являются такими уж…

Подозвав самого молодого и вроде бы как смышлёного нацика – который испуганно смотрел теперь и на нашу форму, и на то, как мы держим оружие – я достал своё удостоверение и веско так сказал:

– Майор Дарлонг. Специальная следственная группа центрального аппарата управления военной контрразведки.

Дал пару мгновений, чтоб его проняло от одной мысли, на кого они тут батон накрошили. О, подтянулся, стал по стойке смирно, преданно и заискивающе глядя на меня. А ведь ему было чего опасаться…

После госпереворота в Маурине банды карателей, собранные из отбросов и уголовников всех мастей, решили, что в стране началось безвластие, и можно грабить всех и всё. Но уже давно купленная ароанцами верхушка госбезопасности – конечно, с позволения запроливных хозяев – решила подмять под себя процесс планомерного разграбления страны. Всех, кто не стал им подчиняться, отказавшись следовать определённым правилам, просто демонстративно и качественно зачищали специальные подразделения. Образно говоря, мочили не за то, что грабили, убивали и насиловали – это как раз даже приветствовалось, – а за то, что получая с этого прибыль, не делились в полной мере. Несколько показательно уничтоженных банд, пара зачищенных второсортных олигархов, решивших без санкции что-то себе отхапать – быстро научили всех уважать госбезопасность в её новом амплуа.