— База взорвать, а ты не убил командор, — на щеках Йохана вздуваются желваки. Шорохи, шаги, а потом и топот становятся громче. Гнетущее ожидание становится невыносимым, и я срываюсь на того, кто подворачивается под руку.

Хватаю Хольда за горло, прижимаю спиной к стенке и рычу:

— Страшно тебе? Убирайся! Вон отсюда!

Йохан хватает ртом воздух, вцепился в мою руку, пытаясь освободиться.

— Вон лифт, — толкаю его к открытой дверце, — езжай, спасайся! Никто тебя не держит!

Хольд перехватывает мою руку. На лице нет злости, только осуждение.

— Ты — мой командир и друг! Я не уйти!

— А я не последняя паскуда, чтоб бросить тут мальчишку! — выдыхаю я, пристыженный товарищем. Зря только обидел хорошего парня.

— Тогда надо вернуться… он слаб и мочь упасть на дорога, — задумчиво отвечает Йохан и вдруг вскидывает винтовку.

Короткая очередь подкашивает кого-то в проеме. Я оборачиваюсь и застываю на миг: морфоиды. Двое возникли из бокового коридора, двое — оттуда, откуда мы пришли. Значит, Шику уже нет в живых. Твари! В черных комбинезонах, вооруженные обрезами и «АйШами», они двигаются легко и бесстрашно, как хозяева. Настоящие хозяева оставили базу, выпустив своих питомцев.

— Прикрой меня! — кричу Хольду, и кидаюсь в проем, на ходу выдергивая нож.

Мой бросок ошеломляет морфоидов. Пока они соображают спустить курок, одна из тварей падает с перерезанным горлом. «Вепрь» хоть и не V2, но спецподразделение имперской армии. Начинается пальба. Нелюди прибывают, а нас с Йоханом только двое.

Нет! Я уже один. Мой товарищ падает на пол, бьется с простреленным горлом, я подхватываю обрез убитой нелюди и разряжаю в зарешеченный светильник. Темнота накрывает вестибюль перед лифтами, лишь из коридоров льется слабый свет.

Морфоиды — хоть и нелюди, но не кошки и не совы. А я помню, где видел каждую из них. Тело само находит жертву. Одно скользящее движение — и убитая тварь падает на пол.

Снова стрельба. Похоже, морфоиды опомнились, их гляделки привыкли к темноте. Выхватываю из рук трупа «АйШу», две ярких вспышки пронзают полумрак. Что-то больно бьет меня в бок — бронежилет снова спас от пули, летящей по касательной. В упор — щиток бы не выдержал.

— Аааа! — детский крик где-то далеко. Шику! Жив, маленький!

Прикладом сшибая подвернувшуюся под руку тварь, рвусь в коридор. Все на свете отдам, лишь бы добраться до него, живого.

— Шику! — ору во всю силу своих легких. — Держись, я иду!

Уворачиваясь от удара по голове, давлю на спусковой курок так, будто это звонок в рай. Они падают, но как их много: гадких, липких, жадных кровососов, что так часто снились мне в кошмарах. Сколько же их!