Проверив данные приборов, подкрутив и починив кое-что, друзья заговорили о проекте и той незавидной роли, которую они в нем играют. Высококвалифицированные инженеры мастером Эхтеандро были низведены до роли простых техников и кочегаров. Особенно печалился по этому поводу Клапуаций, который считал, что без их вмешательства проект так и будет еще десятилетия топтаться на месте.

– Ты мне так и не рассказал: что они снова напортачили днем?

Трурль остановился в дверном проходе и с наслаждением почесал спину о косяк.

– 4021-я попытка снова окончилась неудачей. Цифровая вселенная не стабильна. Двадцать секунд, и схлопывается!

– Проект песочницы и малого домена может существовать десятилетия, но обязательно вырождается, а больший мир схлопывается… Эхтеандро, наверное, рвал и метал, как обычно?

– Не без этого: хвостом крутил во все стороны так, что чуть бурю не поднял! Смежников обещал съесть живьем, опять силовая лампа ограничения дискретизации полетала к чертовой матери. А под конец договорился до того, что вспомнил опыты с доменом – это тогда, когда живой мозг подключали в виртуальной реальности, и он был вместилищем сознания, которое жило в песочнице. Мол, тогда же удалось добиться стабильности!

– И что, это же шаг назад?

– Да все это понимают, но старик, пожалуй, совсем тронулся. Приказал клонировать тринадцать образцов, хочет подключить их таким образом к проекту, надеясь достичь устойчивости.

– Бред…

– Бред, для существования цифровой вселенной нужны подключенные к нему комки слизи! Что называется – приплыли…

Клапауций уже не слушал друга, а погрузился в размышления. Опыты с доменом действительно были более стабильными. Возможно, зерно истины в этом и есть, но это так сильно шло в разрез с моральным кодексом инженера, что выглядело настоящим кощунством над верой.

– А где образцы?

Трурль пожал плечами.

– Вероятно, в аппаратной, где им еще быть? Говорят, мастер Эхтеандро лично пожертвовал свои биологические материалы для следующей серии экспериментов.

Клапуаций презрительно фыркнул и проследовал в аппаратную, друг поплелся за ним следом, обход они в принципе закончили, теперь осталось лишь заполнить вахтенный журнал. Тринадцать колб на высоких стойках содержали в себе прекрасно развитые мозги, абсолютные копии тех, которые содержались в титановой черепной коробке мастера Эхтеандро. Пучки трубок и жгуты тончайших волноводов подходили к ним, обеспечивая питанием и обменом информации. Дорогой коллега Трурль встал рядом и дал пояснение этому мерзкому и печальному зрелищу:

– Каждый будет иметь свои психические особенности, чтобы проверить различное влияние на цифровую вселенную, одни участки будут угнетаться, другие – стимулироваться. Сознание получится или погруженным в себя, или слишком импульсивным, в общем – все с дефектом. Тринадцатый образец – контрольный, в резерве.