Я вздрогнул: после того подземелья в городе, где останков людей вообще не наблюдалось, это было что-то новенькое. А почему он не вышел на поверхность? Первая мысль, мелькнувшая в голове, что он умер от голода. Ох, как не хотелось бы мне закончить так жизнь! Коридоры от лифта вели в трех направлениях. Прямо, налево и направо. Мы люди простые, прямо пойдем.

Двери. Кругом двери. Заглянув в первую попавшуюся, ничего интересного не увидел. Три стола с мониторами. Шкафы с торчащими из них проводами. Дальше. Открыв следующую дверь, я чуть не вляпался. Уничтожающая пелена ходила по комнате. При моем появлении она включилась. Нос убрать я успел. Хорошо хоть шаг не сделал. Но, рьяно отпрыгнув назад, я нечаянно сбил с ног Ябеду.

– Да что ж ты под ногами-то путаешься! Он захныкал:

– Чего дерешься? Чего я тебе плохого сделал?

Я глубоко вздохнул. Ей богу! Прав Хаймович, грех на него обижаться. А обижать его вообще непростительно. Я не мог объяснить это как Хаймович, но чувствовал это всем сердцем.

– Вставай, горе ты мое! Не бил я тебя, так получилось. Ты уж не обижайся? Ладно?

– Вот плечо из-за тебя зашиб, – сказал он, потирая совсем не плечо, а ниже.

Н-да, ну и дела, вот попали. Мне стало невыразимо скучно. Может, оттого что с нами нет Хаймовича, который радуется, как ребенок, и умеет своей радостью заражать других? А может, потому что подземелье это у меня не первое. И с открытым ртом я уже ходить не буду. Вряд ли меня сильно удивят различные колбы с монстрами и истлевшие трупы. Но, скорее всего, это оттого что выхода я не нашел, и эта проблема терзала меня как ворон крысу.

А крысами здесь и не пахло. Пахло здесь застарелыми трупами, которые вроде и не воняют уже, но воздух не озонируют. Заглянув в очередную комнату, я обнаружил еще одного жмурика. Только был он не в халате, а в куртке из шкуры неизвестного животного. Стоптанные грубо пошитые сапоги, штаны тоже из кожи. Поразил меня лук за спиной. Как этот бравый охотник тут оказался? Неприятно поразил. Может, тот первый, в халате, от старости умер. Но этот-то старым не был. И как он здесь оказаться мог? Пусть я не один такой умный про лестницу догадался. А допуск в лифт? Опустившись на колени, я осмотрел останки. Так и есть. На шее болталась цепочка с кулоном допуска.

– Обалдеть! – выразился я вслух. – Он что, жетон в лесу нашел?

А в ответ тишина. К находке Ябеда остался безучастен. Мне же стало не по себе. «Он не смог выйти! Он не смог выйти!» – застучало в висках. Дойдя до конца коридора, я хотел повернуть направо, но Ябеда, плетущийся следом, вдруг ухватил меня за рукав: