голосом, от которого мама тотчас умолкла.

С ужасом глядя на приближающуюся отвёртку, девочка подумала, что вот он,

надвигается её конец. Но нет – к счастью или к сожалению, домовой решил сперва

над нею поизмываться. Он стал тыкать окровавленным остриём перед её лицом,

оставляя на щеках тёмные влажные полосы.

Какое-то время Лиза не мигая смотрела на отвёртку, изо всех сил стараясь не

отпускать бушующие эмоции на свободу. Однако всему есть предел, и вот с её

подбородка капнула слезинка – и девочка заплакала.

Она устала. Долгое время она старалась быть сильной – с собой, с другими, но она

устала. И сейчас ей как никогда хотелось, чтобы пришёл кто-нибудь, рявкнул на неё,

как она на маму, а потом свернул шею этому свихнувшемуся подонку. Но, конечно,

надеяться было не на кого, а теперь не осталось сил надеться и на саму себя.

Лиза сжала веки, а затем послала в мыслях и себя, и весь этот опостылевший мир ко

всем чертям.

– А ну-ка отвали от моей сестры, ты! Пока я сам с тобой не разобрался!

Девочка открыла глаза и увидела Мишу, вооружённого «Идиотом» в твёрдой

обложке и, что не менее важно, в несокращённом издании. Мальчик со всего размаха

шлёпнул книжкой по отвёртке, вихляющейся в воздухе, и она улетела под кровать.

Он пришёл! Не свернул гадёнышу шею, но затея с безобидной книжкой, как и со

скотчем, оказалась лучше не придумаешь.