– Надо. Мне надо. Как много ты знаешь о своей матери? Насколько хорошо ты её понимаешь?

– Её трогать обязательно? – А действительно, не преподать ли урок некоторым главам, которые зря треплют языком? Как там мама говорила о нём? Склоняется перед силой?

– Обязательно, – Ракот побледнел, но взгляда не опустил. – Ты к месту вспомнил Орму. Как думаешь, кто был в их семье главным?

– Странный вопрос! – Я отвёл взгляд чуть в сторону. Ракот меня заинтересовал. – Кардо. Хочешь сказать – нет?

– Сложный вопрос. Действовал-то всегда Кардо. Это да. Но вот кто подталкивал его на то, чтобы уехать отсюда? Кто словом там, намёком здесь заставил его убить друга детства?

– А ты тут ни при чём? – я опять улыбнулся так, что Ракот не сразу собрался с духом и продолжил:

– И моя вина есть, не отрицаю. Есть и у меня монстры в голове. В этом я похож на твою мать.

– Поясни. – Я окончательно бросил пугать Ракота. Это забавно. Но разговор действительно стал интересным.

– Орма всегда была за спиной мужа и, как волам, выбирала погонялом ему путь. Эри не такая. Мы с ней одного помёта джейры. Я всегда признаю правоту того, кто сильнее, и уступлю место впереди, чтобы уже он выбирал путь. Она вроде, наоборот, стоит впереди, и кажется, что сама выбирает путь. Но на самом деле не может без поддержки за спиной и идёт чужой дорогой. – Ракот тяжело вздохнул. – Всё равно непонятно? Смотри. Вот она приехала в деревню. Всем улыбалась, и никто и думать не думал, сколько у неё там звёзд. Но стоило её тронуть на раздаче мяса, как тот же Кардо получил в нос от неё. Девятка от восьмёрки. Она вовсе его не боялась, потому что за её спиной был муж. Тот, кому наш Кардо был плюнуть и забыть. Это понятно?

– Понятно, – я кивнул и уточнил: – Значит, Кардо тогда избила мама?

– Нет. Она только раз приложилась. За дело, конечно, он совсем тогда обнаглел, с гостей как со своих требовать. Не знаю уж, что ему в голову ударило. Может, та же Орма что нашептала. Римило был там же, шагах в десяти. Он и отвесил Кардо от всей своей щедрости. Ладно. Неважно. Что я хочу до тебя донести. Был сильный муж, и она делала то, что считала правильным. Обидели её? Не смолчать и дать сдачи. И сил ей на это хватило своих. Ни у кого не занимала. А вот не стало твоего отца? И всё. Тот же Кардо. Кардо, которому она две недели как нос разбила, стал делать всё, что хотел. И она молчала. Стала как другой человек. Замерла на одном месте. Ничего решить сама не могла.

– Так не только она молчала. – Во мне копилась злость всё это время. – Вы все! Ты! Ты тоже молчал. Думаешь, я не помню, как ты выдавал нам тыкву?